"Ирина Денежкина. SONG for LOVERS " - читать интересную книгу автора

футболку младшей сестры Катьки. Носки валялись там же, в углу. Потом Маша
выгребла из сумочки ключи и две бумажки по десять рублей. Влезла в папины
садовые кроссовки, серые от засохшей грязи. И хлопнула дверью.
Дождь встретил ее пузырями в лужах. Густой летний воздух опьянил
запахом трав и цветов. Свежие сизые гроздья сирени пронзительно дышали и
росли, топорщась. Маша постояла на крыльце и пошла по улице. Было уже темно,
и фонари отражались в масляно блестевшем асфальте желтыми кляксами. Маша шла
по лужам, кроссовки скоро промокли и почернели. Тугие частые капли дождя
смешивались со слезами и стекали за шиворот. В голове вертелось, как
склеенная лента: "...ничего бы не изменило... ничего бы не изменило..."
Маша дошла до остановки и села на скамейку под навес. Свет от киоска
уютно лежал на пронзительно-черном асфальте. Маша поежилась. Волосы слиплись
сосульками, а кроссовки отсырели настолько, что тянули ноги вниз и прилипали
к асфальту. Подошла женщина, спросила, сколько времени.
- Одиннадцать, - ответила Маша.
Женщина показала пальцем на киоск.
- Деньги носют... Вон в той сумке у них кошелек...
Маша вытянула шею, увидела сумку. Из вежливости кивнула.
- Деньги складывают и несут, - продолжала женщина - Я тут сколько лет
живу... тридцать... они все носют.
Маша усомнилась, что все тридцать лет киоскеры носили здесь деньги. Но
решила промолчать.
- Сорок лет уже живу, - женщина показывала пальцем на киоск - А у них
столько денег, куда им столько...
"Алкоголичка..." - подумала Маша.
- А у меня сумку разрезали, - вдруг доверчиво поделилась женщина -
Вытащили паспорт и пенсионное...
Голос у нее задрожал:
- Два года хожу...
- Паспорт восстановить можно, - сказала Маша.
- И пенсионное... Паспорт - пять тысяч.... Пенсионное - шесть... Денег
нету.
Женщина развела руками и забормотала:
- Сын, гад, из дома гонит. Говорит, пенсию получила, сука? Забирает
деньги и пропивает... Сволочь... Рожа красная, под глазами, - она показала -
вот такущие синяки черные, глаз не видно... Выпишу я его к черту... Пойду на
Вайнера и выпишу... А потом - в милицию... Посидит - узнает, что почем...
- А сколько лет сыну? - спросила Маша.
- Восемнадцать...
"А Стеклову двадцать, - подумала Маша - А мне семнадцать..."
К остановке подъехал "пятидесятый". Маша встала.
- До свидания.
Женщина беззубо улыбнулась. Маша вытащила из кармана деньги и впихнула
женщине в руку. У той глаза стали недоуменные.
- Что?... - растерянно прошамкала она, но, разглядев под светом фонарей
две десятирублевки, улыбнулась снова.
Маша заскочила в автобус. Тут было светло и тепло, вдобавок мало
народу. Маша огляделась.
Неподалеку сидела толстая бабуля в ситцевом платье и с красным лицом.
Полными почерневшими от земли руками крепко держала две сумки с рассадой в