"Генерал А.И.Деникин "Очерки Русской Смуты" (Том второй)" - читать интересную книгу автора

делаем в ногу. Я резко ответил, что если первый шаг мы и делаем в ногу, т.
е. признаем недопустимым развал фронта, то уже со второго идем в перебой.
Корнилов был поставлен в трудное положение: подписать записку и тем
признать своими некоторые еретические взгляды той части ее, которая
касалась реорганизации армии, или отклонить - следовательно порвать с
Савинковым, дать моральную поддержку Керенскому в их конфликте и допустить
отставку Савинкова.
Решение нужно было принять немедленно, и Корнилов принял первое решение.
Керенский, под предлогом, что он не ожидал приезда Верховного, не
знаком с запиской (2-ой) и не может допустить доклад Временному
правительству о военных мероприятиях, не изучив его основательно,
ограничил обсуждение доклада рамками триумвирата.
Странный характер имело это заседание: составитель 2-ой записки не был
на него допущен; представлял Корнилов, не имевший нравственного основания
защищать положения большой ее части; читал ее Плющевский-Плющик, с
глубоким возмущением относившийся к ее содержанию; слушал триумвират,
относившийся отрицательно к записке, предубежденно к ее авторам и
сводивший весь вопрос к личной политической борьбе.
На заседании было установлено, что первый, корниловский проект более
приемлем, что "правительство соглашается на предложенные меры, вопрос же о
их осуществлении является вопросом темпа правительственных мероприятий;
что же касается... милитаризации железных дорог и заводов и фабрик,
работающих на оборону, то до обсуждения этого вопроса, в виду его
сложности и слишком резкой постановки в докладе, он подвергнется
предварительному обсуждению в подлежащих специальных ведомствах". *18 С
последним условием Корнилов согласился. Оставил первую записку и уехал на
вокзал, увезя с собою вторую. Но там на перроне его ждали уже Савинков и
Филоненко и после разговора с ними, Корнилов отправил Временному
правительству с вокзала вторую записку... Характерная мелочь: у Филоненки
предусмотрительно нашелся для этой цели и соответствующий конверт...
Политическая арена оказалась много сложнее и много грязнее, чем поле
битвы.
Славного боевого генерала запутывали в ней.
Члены Временного правительства узнали о приезде Верховного только 10-го
из газет, и на вопрос Ф. Кокошкина, министр-председатель обещал, что
доклад состоится вечером. Но день прошел и 11-го также из газет они узнали
о предстоящем оставлении своего поста Савинковым, ввиду разногласий с
военным министром и невозможности провести известные военные реформы, а
также с большим изумлением прочли, что Корнилов ночью отбыл в Ставку.
В этот же день Кокошкин предъявил министру-председателю ультимативное
требование, чтобы правительство немедленно было ознакомленно с запиской
Корнилова, угрожая в противном случае выходом в отставку всей кадетской
группы (Кокошкин, Юренев, Карташев, Ольденбург). Вечером состоялось
заседание, в котором Керенский прочел первую записку Корнилова и дал по
ней весьма уклончивые объяснения. Распространение на тыл
военно-революционных судов и смертной казни "подчеркивалось, как
существенное разногласие, хотя тут же Керенский указывал, что он не
возражает по существу, но что правительство введет эти судьи и смертную
казнь тогда, когда само сочтет это нужным". В общем весь вопрос был
отложен до окончания Московского государственного совещания, причем