"Генерал А.И.Деникин "Очерки Русской Смуты" (Том второй)" - читать интересную книгу автора

назначении они видели не только перемену правительственной политики, но и
наилучший способ бескровной ликвидации корниловского выступления, так как
не было сомнений, что Корнилов подчинится тогда Алексееву.
В то же время ряд лиц, в том числе генерал Алексеев, Милюков, президиум
казачьего Совета и другие вели настойчивые переговоры с Керенским о
примирении его со Ставкой. Даже вдохновитель Керенского г. Некрасов,
сыгравший такую печальную Голь в поспешном оповещении страны о "мятеже
Корнилова*45, по свидетельству Кишкина, в этот день, "лежа в изнеможении
на кушетке" на вопрос Керенского ответил:
- Я нахожу, что без того или иного участия генерала Алексеева в
составе правительства нельзя разрешить кризиса.
Керенский не хотел слышать ни об оставлении власти, ни о примирении с
"мятежным генералом".
- Оставшись один, - заявил он, - я ухожу к "ним".
И ушел в соседнюю комнату, где его ожидали Церетелли и Гоц.
В окончательном итоге судьбы движения решили "они", т. е. советы.
27-го августа Керенский поведал стране о восстании Верховного
главнокомандующего, причем сообщение министра-председателя начиналось
следующей фразой: "26 августа генерал Корнилов прислал ко мне члена
Государственной Думы В. Н. Львова с требованием передачи Временным
правительством всей полноты военной и гражданской власти, с тем, что им по
личному усмотрению будет составлено новое правительство для управления
страной".
В дальнейшем Керенский, триумвират Савинков, Авксениьев и Скобелев,
петроградская дума с А. А. Исаевым и Шрейдером во главе и советы
лихорадочно начали принимать меры к приостановке движения войск Крымова и,
вместе с тем, целым рядом воззваний, обращенных к народу, армии,
комитетам, железнодорожникам, местным комиссарам, советам и т. д.
стремились опорочить движение и вызвать ненависть против его главы. Во
всех этих воззваниях не было правдивого, фактического и юридического
обоснования, - они отражали лишь более или менее холерический темперамент
составителей. "Мятеж", "измена родине и революции", "обнажение фронта" -
вот главные мотивы Но постыднее всех было воззвание Чернова от имени
исполнительного комитета Всероссийского съезда крестьянских депутатов. Оно
начиналось обращением к "крестьянам в серых солдатских шинелях" и
приглашало их "запомнить проклятое имя человека", который хотел "задушить
свободу, лишить вас (крестьян) земли и воли!" Участник Циммервальда, член
редакционного комитета газеты "На чужбине", состоявшей на службе у
германского генерального штаба, пролил слезу и над участью "родной земли",
страдающей от "опустошения, огня, меча чужеземных императоров", - земли,
от защиты которой отвлекаются "мятежником" войска.
А в то же время новый петроградский генерал-губернатор, Б. Савинков,
собирал революционные войска для непосредственной обороны Петрограда -
занятие тем более трудное, что петроградский гарнизон отнюдь не имел
желания отдавать свою жизнь за Временное правительство, а юнкерские
караулы в Зимнем Двор же, по свидетельству того же Савинкова, приходилось
сменять по несколько раз в ночь из опасения "измены". В организации
военной обороны, за отсутствием доверия к командному составу, принимали
деятельное участие такие специалисты военного дела, как Филоненко и...
Чернов, причем последний "объезжал фронт и высказывал неожиданные