"Генерал А.И.Деникин "Очерки Русской Смуты" (Том второй)" - читать интересную книгу автора

назревала всеобщая железнодорожная забастовка, угрожавшая параличом нашему
транспорту, голодом на фронте и всеми сопряженными с этим явлением
роковыми последствиями. В армии участились случаи самосудов и
неповиновения. То словоблудие, которое текло непрерывно из Петрограда и
там отравляло и опьяняло мысль и совесть верхов революционной демократии,
на широкой арене народной жизни обращалось в прямое действие. Целые
области, губернии, города порывали административную связь с центром,
обращая русское государство в ряд самодовлеющих и самоуправляющихся
территорий, связанных с центром почти исключительно... неимоверно
возросшей потребностью в государственных денежных знаках. В этих
"новообразованиях" постепенно пропадал вызванный первым подъемом революции
интерес к политическим вопросам, и разгоралась социальная борьба, принимая
все более сумбурные, жестокие, негосударственные формы.
А на фоне этой разрухи надвигалось новое потрясение - вновь и явно
подготовлявшееся восстание большевиков. Оно было приурочено к концу
августа.
Если тогда могли возникать сомнения и колебания в оценке положения и
грозящей опасности, в выборе "равнодействующей" и в томительных поисках
жизнеспособной коалиции, то теперь, когда август 1917 года - уже далекое
прошлое, сделавшееся достоянием истории, не может быть никаких сомнений по
крайней мере в одном: что только власть, одухотворенная решимостью
беспощадной борьбы с большевизмом, могла спасти страну, почти обреченную.
Этого не мог сделать Совет, органически связанный со своим левым крылом
Не мог и не хотел, "не допуская борьбы с целым политическим течением" и
лицемерно требуя от правительства прекращения "незаконных арестов и
преследования", применяемых к "представителям крайних течений
социалистических партий".*7 Этого не мог и не хотел сделать и Керенский -
товарищ председателя Совета, грозивший некогда большевикам "железом и
кровью". Даже 24 октября, то есть накануне решительного большевистского
выступления, признав наконец "действия русской политической партии
(большевиков) предательством и изменой Российскому государству",
Керенский, говоря о захвате власти в петроградском гарнизоне
военно-революционным комитетом, поясняет: "но и здесь военная власть по
моему указанно, хотя и было наличие всех данных для того, чтобы приступить
к решительным и энергичным мерам, считала надобным дать сначала людям
возможность сознать свою сознательную или бессознательную ошибку"...*8
Таким образом, стране предстояла альтернатива: без борьбы и в самом
непродолжительном времени подпасть под власть большевиков, или выдвинуть
силу, желающую и способную вступить с ними в решительную борьбу.


ГЛАВА II.

Начало борьбы: генерал Корнилов, Керенский и Савинков. Корниловская
"записка" о реорганизации армии.

В борьбе между Керенским и Корниловым, которая привела к таким роковым
для России результатам, замечательно отсутствие прямых политических и
социальных лозунгов, которые разъединяли бы борющиеся стороны. Никогда, ни
до выступления, ни во время его - ни официально, ни в порядке частной