"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 3) " - читать интересную книгу автора

мелочь - последний ушел одвуконь, украв, кстати, мою лошадь. Штаб вел по
этому поводу переписку, но безрезультатно. Все проходило совершенно
безнаказанно. Между тем переход в Добровольческую армию, хотя бы и
легальный, расценивался совершенно иначе. Помню, какой гнев вызвало
впоследствии формирование донским генералом Семилетовым после долгих
переговоров партизанского отряда в Черноморской губернии из донских граждан,
не обязанных службой на Дону{5}. Отряд не представлял из себя сколько-нибудь
серьезной силы и, конечно, не мог иметь никакого политического значения - по
крайней мере, я не допустил бы этого. Но генерал Краснов считал, что цель
Семилетова, "находящегося всецело в руках кадетской партии... поднять
казаков против правительства и свергнуть его, атамана, с должности"{6}. В
июне генерал Эльснер просил разрешения генерала Краснова при влечь на службу
в армию иногородних Донской области и получил отказ, мотивированный тем, что
"неокрепшие еще местные власти не в состоянии будут заставить иногороднее
население выполнить приказ"{7}. Через несколько дней атаман однако, отдал
приказ о наборе иногородних Дона, формируя из них полк, кадром для которого
послужили... следовавшие в Добровольческую армию офицеры лейб-гвардии
Измайловского полка. Он откровенно высказывал генералу Алексееву{8} надежду,
"что получит гвардейских офицеров от всех полков гвардии"{9}. Но измайловцы
не пошли, а инициатор этой затеи, полковник Есимантовский, формировавший
полк (потом бригаду) при помощи нескольких офицеров лейб-гвардии
Финляндского полка, через два месяца, подчиняясь общему настроению, писал
уже покаянное письмо генералу Алексееву{10}: целью его было только "привести
в Добровольческую армию готовый полк без расходов от нее". Есимантовский
испрашивал указаний, "когда и как сделать переход в армию..."
Наиболее осложнений доставил вопрос с отрядом полковника Дроздовского.
Прибыв в Новочеркасск 25 апреля, Дроздовский в тот же день донес мне, что
"отряд прибыл в мое распоряжение" и "ожидает приказаний". Но время шло,
назревал 2-й Кубанский поход, а начало его все приходилось откладывать:
более трети всей армии - бригада Дроздовского - оставалось в Новочеркасске.
Это обстоятельство препятствовало организационному слиянию ее с армией,
нарушало все мои расчеты и не давало возможности подготовить операцию, о
которой было условлено с генералом Красновым 15 мая{11}. По просьбе Краснова
отряд Дроздовского разбрасывался частями по области: конница дралась в
Сальском округе, пехота употреблялась на "очистку от большевиков" Ростова и
Новочеркасска на карательные экспедиции по крестьянским деревням севера
области. Я требовал присоединения бригады; Дроздовский ходатайствовал об
отсрочке для отдыха, организации и пополнения. Краснов упрашивал
Дроздовского не покидать Новочеркасск - публично, на параде перед строем, и
более интимно в личных разговорах с Дроздовским. Атаман порочил
Добровольческую армию и ее вождей и уговаривал Дроздовского отложиться от
армии, остаться на Дону и самому возглавить добровольческое движение под
общим руководством Краснова{12}. Слухи об этих переговорах и якобы
колебаниях Дроздовского{13} дошли до офицеров его отряда и вызвали среди них
беспокойство. По просьбе офицеров командир сводно-стрелкового полка
полковник Жебрак обратился по этому поводу к Дроздовскому и получил от него
успокоительное заверение. Позднее Дроздовский так писал мне о новочеркасских
интригах:
"Считая преступным разъединять силы, направленные к одной цели, не
преследуя никаких личных интересов и чуждый мелочного самолюбия, думая