"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 4) " - читать интересную книгу автора

и самомнением, вооружавшими против него людей. Даже несколько лет спустя,
после жестоких уроков, заставляющих, казалось бы, осторожнее относиться к
прошлому, он остался неизменным и в таких словах свидетельствует перед лицом
истории о самом себе в третьем лице: "Под его командованием Донская армия не
видала поражений, а военное управление не ведало разрухи..." И
противополагает "правление донской власти, воцарившейся со 2 февраля 1919
года... выдающийся по мудрости, красоте и деятельности период их
предшественников..."{46}
Рано утром 3 февраля мой поезд подходил к Кущевке. Здесь на границе
Донской области встретил меня бывший атаман, генерал Краснов, предупредивший
лидеров донской оппозиции, также желавших побеседовать со мной до
выступления моего на Круге... В третий раз за время борьбы на Юге я
встречался с человеком, с которым судьба так резко столкнула меня на
широкой, казалось, русской дороге. Передо мной был уже не гордый своими и
донского казачества заслугами атаман, а человек, жестоко придавленный
судьбой за свои и чужие вины. Человек, несомненно, одаренный, но не
владевший своим словом и чувствами, создавший себе повсюду противников и
врагов и нерасчетливо расточавший свои силы на борьбу с ними. И никакой
горечи против него в душе моей тогда не было. Я выразил Краснову сожаление
об его уходе. Он ответил: "Круг подчинится всякому вашему слову..."
После приветствий по моему адресу Круга я сказал:

"Господа члены Войскового Круга, я так взволнован вашим приемом,
так овеян вашей лаской, что вряд ли сумею сказать все, что хотел сказать, и
так сказать, как хотел...
С чувством душевного волнения, после года отсутствия, я вновь
приехал в Новочеркасск. В тот город, где с огромным трудом, окруженные
слепою стеной злобы, предательства и непонимания, три великих русских
патриота - Каледин, Корнилов и Алексеев - начали строить заново русскую
государственность.
Я приехал исполнить свой долг: поклониться праху мертвых и
приветствовать живых, чьими трудами и подвигами держится Донская земля. Я
приехал приветствовать Войсковой Круг, олицетворяющий разум, совесть и волю
Всевеликого войска Донского.
Перенеся вместе с Добровольческой армией через ее крестный путь
неугасшую и непоколебленную веру в великое будущее Единой и Неделимой
России, я не отделяю от блага и пользы России интересов Дона. Я знаю, что
силы, благоденствие и процветание Донского войска служат залогом спасения
России.
Вот почему год тому назад, защищая подступы к Таганрогу и Ростову,
я болел душой, видя полное наше одиночество. В феврале я с тяжелым чувством
покидал донскую землю; в апреле я с великой радостью узнал, что Дон очнулся
от наваждения и встал на защиту поруганной свободы своей. Летом соединенными
силами добровольцев, кубанцев и донцов боролся в Задонье. И в героической
борьбе Дона, вместе с Добровольческой и Кубанской армиями, радовался вашим
успехам и скорбел при ваших неудачах.
То, что сделано Доном в беспримерной борьбе его с разрушителями
Родины, никогда ею не будет забыто.
Теперь опять стряслась беда над Доном. Неужели же вся огромная
созидательная работа целого года должна пропасть даром? Нет. Донское