"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 4) " - читать интересную книгу автора

иные: 1) утомление казачества, 2) гибель веры в союзников, 3) возрастание
сил противника, 4) лютая зима при недостатке одежды и теплых вещей, 5)
агитация большевиков, б) агитация "общественных деятелей" против атамана и
против командующего, 7) развал тыла{3}. В сущности обе стороны в своих
обвинениях исследовали только нездоровую почву, на которой могло произрасти
то явление чисто психологического характера, которое Краснов и Денисов
определяли согласно "заболеванием фронта большевизмом". Определение, верное
только в отношении симптомов той болезни, которая поражала временами не одно
донское, но и другие казачества, русскую интеллигенцию и русский народ.
Болезни воли и духа. Ибо донское казачество, органически чуждое
коммунистическому укладу, приняв внешние формы и даже практику большевизма,
как личину, как средство кого-то провести и от кого-то спастись, на другой
же день вступало с ним в глухую борьбу всем своим нутром, всем бытовым
укладом, в свою очередь встречая со стороны Советской власти полное
недоверие и прямое посягательство на жизнь казачью, быт и достояние.
Эта двойственность казачьих настроений чрезвычайно ярко проявилась в
красочной истории донского казака, войскового старшины Миронова. Демагог и
честолюбец, мечтавший об атаманском перначе, он с самого начала Гражданской
войны поступил на службу к большевикам и, командуя бригадой, потом дивизией,
дрался весьма усердно на их Донском фронте. Но после большевистского
вторжения на Дон в начале 1919 года зверства большевиков пробудили совесть в
нем и в его казаках. Миронов стал на защиту разоряемых станиц, был обвинен в
демагогии и отправлен на Западный фронт. Летом, однако, ввиду тяжелого
положения на юге его переводят обратно на Донской фронт и ставят во главе
вновь сформированного Донского корпуса, ядром которого служили казаки
северных округов. В августе Миронов поднял восстание, к которому примкнули
несколько донских советских полков. В приказе-воззвании от 9 августа он
говорил казакам:
"...Что остается делать казаку, объявленному вне закона и подлежащему
беспощадному истреблению? Только умирать с ожесточением.
Что остается делать казаку, когда он знает, что его хата передана
другому, его хозяйство захватывается чужими людьми, а скотина выгнана в
степь в загон? Только сжигать свои станицы и хутора. Таким образом, в лице
всего казачества мы видим жестоких мстителей коммунистам за поруганную
справедливость, что в связи с общим недовольством трудящегося крестьянства
России, вызванным коммунистами, грозит окончательной гибелью революционным
завоеваниям и новым тяжким рабством народу. Чтобы спасти революционные
завоевания, остается единственный путь - свалить партию коммунистов".
Восстание было подавлено в несколько дней полуказачьими войсками
Буденного. Миронов и его соучастники были преданы суду и приговорены к
смертной казни. Но все они "выразили чистосердечное раскаяние" и просили
взять их опять на службу в Красную армию... Миронова большевики помиловали,
и в 20-м году мы видим его вновь командующим 2-й конной армией, сражавшейся
против крымских войск генерала Врангеля. Зимою 1921 года он снова принимает
участие в организации восстания в Донской области и, не будучи более нужен
большевикам, использовавшим его популярность до конца, предается снова суду
и кончает свою жизнь под расстрелом.
Взаимоотношения наши с донской властью с мая и до конца 1918 года
определялись непримиримой позицией генерала Краснова в вопросе об едином
командовании.