"Константин Денисов. Под нами - Черное море (Крым: история, достопримечательности) " - читать интересную книгу автора

площадкам, пригодным на случай вынужденной посадки, и снимали кроки -
глазомерные чертежи местности.
Однажды кто-то шутя окрестил их "землемерами". Другой переиначил это
определение на более лаконичное - "крестьяне".
По весне молодежь начала наверстывать упущенное: летали чуть ли не
ежедневно, а в первые же дни войны прошли ускоренный курс боевого применения
в 11-м истребительном авиаполку в Джанкое. Можно сказать, оперились, обрели
серьезную профессиональную подготовку, но "крестьянами" так и остались. И
частенько потом можно было услышать, к примеру, такое.
- Кто произвел взлет? - спрашивают руководителя полетов.
- Крестьянин Петров! - следует ответ. И всем ясно, что стартовал Степан
Петров, а не Петр, поскольку в эскадрилье было двое Петровых...
К концу августа - началу сентября 1941 года немцы начали подготовку к
форсированию Днепра. Нависла угроза изоляции Крыма от материка. Фашистские
авиаторы наглели, их действия были направлены не только на уничтожение
основных объектов военно-морской базы в Севастополе, но и на блокирование
боевых кораблей в Северной бухте минными постановками.
...Ночь на 30 августа выдалась полнолунной, на редкость светлой, Я и
Ручкин дежурили в кабинах И-16, Вдруг в небо взмыла зеленая ракета - сигнал
на вылет! По радио получаю квадрат. Летим туда парой.
Уже давно условились: если обнаружим противника, будем действовать
одновременно с задней полусферы снизу, чтобы противник на фоне земли или
воды нас не видел. Аэронавигационные огни не выключать, освещение приборной
доски вполнакала.
Неожиданно на фоне луны возник зловещий силуэт бомбардировщика Ю-88.
Прикинул: до него 200 - 300 метров. Заметил ли противника Ручкин? Поскольку
самолет ведомого не радиофицирован, передал ему сигнал предупреждения
покачиванием с крыла на крыло. По аналогичному ответу понял, что сигнал
принят, снял оружие с предохранителя, дав полный газ, пошел на сближение.
Почувствовал, что волнуюсь, Еще бы - ведь это первая моя встреча с фашистом!
Очень важно не потерять его из виду - он в зоне опасности летит на
повышенной скорости и наверняка предельно внимателен. А черный силуэт растет
в сетке прицела. Вот в нее вписывается уже только фюзеляж бомбардировщика.
Значит, расстояние до цели 60 - 80 метров. Пора!
Даю длинную очередь и никак не могу отпустить гашетки, оторвать от них
пальцы рук, хотя понимаю, что значит перегреть стволы скорострельных
"шкасов". Светящиеся трассы очередей с двух самолетов перекрещиваются у
самой цели, а "юнкерс" идет прежним курсом, не отстреливаясь и даже не
маневрируя. Неужели упустим?
Впрочем, весь бой пока занял каких-то десять - пятнадцать секунд,
противник просто был захвачен врасплох.
Ага, вот огрызнулся и воздушный стрелок - трасса прошла рядом с моей
машиной. Поздно! Наши очереди оказались меткими. Фашистский самолет вдруг
резко накренился и начал падать. Победа?
Оглядываюсь на ведомого, а на его самолете тревожно мигают
аэронавигационные огни. Значит, вражеский стрелок подбил-таки машину
Ручкина, До чего же плохо, что не могу запросить напарника о его
самочувствии, характере повреждения самолета...
Немедленно связываюсь с ближайшим аэродромом, прошу обеспечить
аварийную посадку. В ответ на аэродроме Альма вдоль полосы ложатся лучи