"Светлана Дениженко. Дороже жизни " - читать интересную книгу автора

Его качало из стороны в сторону. Мутило, а во рту ощущался привкус
собственной крови. Голова, будто налитая свинцом, пульсировала болью. Егор
медленно приоткрыл тяжелые веки. Судя по всему, его куда-то везли... Но куда
и кто, было не видно. Тьма, окружавшая Кружельникова, говорила о том, что
уже глубокая ночь. Повозку качнуло, и Егор застонал, стиснул зубы.
Ни поднять голову, ни пошевелить правой рукой он не мог, плечо
отзывалось на движение адской болью. Сделав еще одну попытку осмотреться,
Кружельников попробовал приподняться, но почувствовал сильнейшее
головокружение и снова провалился в небытие. Сколько он пробыл в
безвременье, не знал, но вдруг почувствовал запах спирта, покашливание,
грубое прикосновение к себе.
Превозмогая боль или быть может именно благодаря ней, Егор окончательно
очнулся. Открыв глаза, он увидел перед собой, будто через пленку, чей-то
силуэт. Потом контуры стали четкими. Склонившийся над ним мужчина (судя по
голосу) что-то неразборчивое шептал себе под нос. Егор смог рассмотреть
только черные космы курчавых волос. От незнакомца пахло спиртом и, чем-то
еще медицинским, напоминавшим запах больницы. Кружельников поморщился, а
потом резко вскрикнул от сильной боли в предплечье.
- Черт! Какого хрена ты так орешь? - обратился к нему незнакомец.
Длинная курчавая борода прикрывала почти полностью собой его лицо и
только глаза - серые, словно осеннее небо, пронзительно взглянули на Егора.
В руках у незнакомца был кривой нож и окровавленная ткань. От одного вида
этой картины, Кружельникову стало не по себе.
- Ты русский? - успел спросить Егор, но не дождался ответа, новая боль
заставила его стиснуть зубы, - М-м-м! Твою мать! С-с-с!
Он стукнул кулаком здоровой руки по столу, на котором лежал, понял это
по шершавым голым доскам, дотронулся до них ладонью и схватился за край,
успокаиваясь вместе с ноющим плечом.
- Терпи, зараза! - ругнулся эскулап в ответ, снова склонившись над
Кружельниковым и прижимая к его руке проспиртованную ткань. Егор терпел.
Потом незнакомец выпрямился, взял что-то, перегнувшись через пациента,
со стола и сказал тоном, не терпящим возражений, - Вот, зажми зубами, буду
шить по живому. Сейчас узнаем, кто из нас русский, а кто так, погулять
вышел.
- Что?!
- Держи, говорю! У тебя рука повреждена сильно. Плечо я вернул на
место, было выбито, а вот разрыв нужно сшивать. Давай, зажал? Готов? -
доктор смотрел строго, казалось, даже - недоброжелательно, - Кстати, да. Я
русский.
Егор, повинуясь, взял деревяшку в зубы. Выбирать не приходилось, и он
прикрыл веки, показывая тем самым свою готовность, подчинился незнакомцу,
который похоже знал, что делает. Кружельников, не ожидая от себя (все-таки
ему доводилось терпеть боль и раньше, не барышня ведь и в армии отслужил),
вновь застонал, сжимая, что есть сил деревяшку в зубах. Обливаясь потом, он
терпел эту пытку, казалось, вечность. Хотя на самом деле прошло не больше
пятнадцати минут. Егор это видел по настенным, громко тикающим часам.
- Ну, вот. Все. Пациент скорее жив, чем мертв, не так ли? - усмехнулся
доктор в усы и, вытирая руки о полотенце не первой свежести, прокричал
кому-то, - Селима!