"Светлана Дениженко. Дороже жизни " - читать интересную книгу автора

меда и приведет всех в веселое расположение духа. Но стоит набежать тучке и
на миг, один лишь короткий миг закрыть собой солнышко, как этот же пень
превращается в ужасное чудище - готовое съесть первого, кто пройдет мимо.
Пока светит солнце, есть надежда, что уродливость будет скрываться,
показывая лишь лучшие стороны своего господина..."
Вячеслав Игоревич учил других не совершать ошибки, не замечая, что
своя-то жизнь пролетает мимо с бешеной скоростью и совсем не так, как
хочется.
Совсем не так.
Сын вырос вдалеке от отца и теперь не считает его родным и если бы не
Машутка, отогревшая сердце старика, то Кружельников-старший никогда бы не
узнал, что такое счастье. Настоящее счастье прожившего свой век старика.
Он ведь и амулет тот разделил на части и раздал ребятишкам не во зло,
во благо. Игрушка появилась непростая, но зла в ней больше не было. Он это
знал. Сторож и не предполагал, что сын захочет вернуться в прошлое...
Зачем? - сколько раз себе задавал в последние дни Вячеслав Игоревич
этот вопрос, можно и со счета сбиться, но ответа так и не находилось.
Связаться с Александром ментальным путем тоже отчего-то не выходило.
Ночью Кружельников пробовал это проделать несколько раз - не вышло.
Оставалось только молиться, чтобы Егор не наделал глупости:
- Господи! Спаси и сохрани! Убереги, сохрани ясный ум сыну моему, рабу
божьему Егору. Дочка ведь у него растет. Жить и радоваться надо. Господи!
Прошу тебя! Помоги нам! - беззвучно шептали старческие губы, а по щеке текла
слеза.
- Деда! Деда, ты плачешь? - Машенька стояла рядом и теребила Вячеслава
Игоревича за пыльные, чуть потертые джинсы. Кружельников и не заметил, как
малышка оказалась рядом с ним. Моргнул, спохватившись, утерся рукавом
клетчатой байковой рубашки.
- Нет, нет, внученька. Не плачу. Старый я стал, глаза на солнце
слезятся.
- Нельзя на солнышко смотлеть! - деловито молвила девчушка, - Ты што -
не знал?!
- Знал, милая. Да вот за птичками смотрел и не удержался. Глянь, как
летают шустро!
- А это кто? Как их зовут?
- Стрижи.
- Ух, ты! Какие быстлые! - восхитилась Машенька и захлопала в ладоши от
восторга.
На крыльцо вышла Ирина. Тепло посмотрела на дочку, улыбнулась Вячеславу
Игоревичу.
- Мама, смотли - стлижи!
- Доброе утро! Идемте завтракать.
- Идем, дочка! - ответил старик, согреваясь в любви этой женщины.
Он подхватил внучку на руки, и высоко подняв над головой, покружил ее
над собой, как когда-то Егора. Боль кольнула в сердце воспоминаниями о сыне.
Машенька очень походила на своего отца. Тот же цвет волос, цвет глаз. Только
улыбка и счастье, лучиками прыгающее по ее милой мордашке, слишком разнились
с колючим взглядом из-под сомкнутых бровок его Егорки.
Кружельников обнял внучку, поцеловал в завитки рыженьких волос. Так не
хотелось ему прощаться с крохой. Вечером она с мамой уезжала домой, в