"Картун Дерек. Падение Иерусалима" - читать интересную книгу автора

- "Шатилу" этим не испугаешь, а вот меня страх берет, - Бен Тов сказал
это без улыбки и положил в рот анисовую пастилку. - Придется нам вместе
поработать, дорогой Альфред. Тебе и мне.
- Что я-то могу?
Бен Тов не ответил. Он подошел к окну и стоял там, сумрачно глядя
поверх шиферных венских крыш на элегантный силуэт Карлскирхе. Не
поворачиваясь, произнес:
- У меня есть свой человек в "Шатиле". Высокого ранга. Его надо
уберечь. Из-за этого мы и не смогли поломать планы террористов. Знали ведь
мы, что они охотятся на министра, хотя я лично считал, что их больше
интересует профессор: в этой группе люди умные, с ясным пониманием цели.
Одним словом, мы все знали. Нас предупредили, что где-то между Парижем и
Бурже машину встретят боевики.
Он, тяжело ступая, расхаживал по комнате.
- Я просто не решился действовать в открытую, вмешаться - боялся
засветить своего человека. Он у них и так уже под подозрением - в прошлом
году я сам его подвел по глупости. Они наметили жертвой нашего посла в
Афинах, мы приняли меры предосторожности. А у них отличная конспирация,
всего трое и знали о готовящемся покушении, в том числе наш человек. Такой
вот выбор: воспользоваться информацией и потерять агента или действовать
как-то иначе.
- У нас есть досье на профессора Ханифа.
- Он руководит "Шатилой", - произнес Бен Тов.
- Знаю. - Баум помолчал, потом сказал: - Вопрос, значит, стоял так:
министр обороны и ведущий специалист - или твой агент. И ты выбрал агента? -
Он говорил почти шепотом, момент был крайне деликатный. - Меня это, конечно,
не касается...
- Ты думаешь, я поступил бы так, если бы не рассчитывал на другие меры
безопасности? - резко возразил Бен Тов. Снова наступило молчание, только
тяжелые шаги раздавались в тишине да поскрипывали неплотно прикрытые оконные
рамы. Из радиоприемника лилась сладкая музыка Легара. Баум неподвижно, точно
сфинкс, восседал на софе, обитой дешевой парчой.
- Да, я решил, что мой агент важнее, чем министр - чем любой министр,
ясно? А причина - вот какая: группа "Шатила" - вовсе не то, что все
остальные. Убийство в Бонне, нынешняя история в Париже - для других бы это
стало конечной целью, триумфом. Для "Черного сентября", скажем, и прочих
боевых команд. А для "Шатилы", я чувствую - всего лишь проба сил, дымовая
завеса...
- Ничего себе дым, - произнес Баум как бы про себя.
- Все относительно, приятель. В мирное время каждая насильственная
смерть - целое событие. А во время войны одна-единственная смерть - ничто,
никого такое событие не интересует. Кто нынче считает погибших в Бейруте?
Говорю тебе, Альфред, если эти люди достигнут того, к чему стремятся, то мы
ностальгию будем испытывать по тем временам, когда министров убивали по
одному.
Он умолк, ожидая вопросов от Баума, но не дождался - тот молча сидел на
софе в другом конце комнаты. - Я в этом убежден, - добавил он. - Господи,
сделай так, чтобы я ошибся! - В этом месте, будь Бен Тов католиком, самое
время бы ему перекреститься.
- Может, объяснишь мне, почему ты пошел на такой риск?