"Вадим Деркач. Мой черный принц" - читать интересную книгу автора

больше" - часто говорил я себе, думая о нем. Но случилось так, что недалеко
от нашего королевства жил Кондитер - владелец карамельного завода и
множества магазинов. Предприятие его было столь успешным, что он постепенно
скупал близлежащие дома и территории, расширяя и без того необъятное имение.
Настал день, когда его владение окружило нас. Надо отдать должное Кондитеру,
который не стал настаивать на покупке нашего королевства и оставил его
нетронутым почти в центре огромного парка. Он сделал из нас нечто вроде
личной музейной реликвии и радостно демонстрировал своим многочисленным
гостям, что, однако, немало задевало нашего монарха. Пожалуй, с этой точки
зрения у Кондитера было единственное достоинство, - он был отцом прелестной
дочери. Признаюсь, девочка была не только красива, но и умна. Говорили, что
она особо склонна к изучению языков и что, несмотря на ее юный возраст,
Французская Академия прочила ее в новые Шампольоны. Часто Дочь Кондитера
играла с подругами у нашего королевства. И однажды вышло так, что мяч влетел
в окно тронного зала и упал к ногам принца, наблюдающего за игрой. "Эй, мой
Черный Принц!" - крикнула ему Дочь Кондитера. Юноша поднял мяч и неловко
бросил его обратно. Девушки засмеялись и продолжили игру. С этого дня что-то
случилось с Джани. Он стал молчалив и нерадостен. "Что с тобой, мальчик
мой?" - спросил я его, удрученный этой переменной. "Она назвала меня мой
Черный Принц..." - ответил Джани. "Но и мы зовем тебя так" - возразил я.
"Нет, она назвала меня МОЙ Черный Принц!". О да, мне была известна эта
болезнь. Болезнь юных сердец и несчастных поэтов. Болезнь, съедающая сердце,
тревожащая душу, лишающая сна и разума. Не было лекарства от этого недуга,
но я знал средство, облегчающее страдания. Да, я был достаточно несчастен на
своем жизненном пути, чтобы знать... Я молча вручил мальчику перо и ушел.
Утром я нашел его спящим в библиотеке. Рядом лежали исписанные листы. И
тогда я совершил два государственных преступления - превышение полномочий и
измену. Во-первых, я положил листы в конверт и запечатал их королевской
печатью, во-вторых, я нарушил границу королевства, не имея на то
соответствующего разрешения - я отнес письмо к Дочери Кондитера. Она с
недоумением приняла послание, но мне было известно, что Гонец Любви должен
быть терпелив. И мое терпение было вознаграждено. Вернувшись, я взял из
Оружейной шпагу и поднялся к Джани, все еще спящему в библиотеке. Я разбудил
его, и, вложив шпагу в тонкую руку принца, сказал: "Выбирай, мой Черный
Принц, либо ты проткнешь мою грудь, наказав меня за самоволие, либо прочтешь
письмо, лежащее у моего сердца". Конверт разлетелся на мелкие кусочки в его
руках. Лист бумаги порхал как бабочка между дрожащими пальцами, и, казалось,
играл с глазами, сверкающими сквозь прорези маски. "Она хочет видеть меня!"
- радостно воскликнул он, но потом вдруг замер и горько сказал: "Она хочет
видеть меня..." Он плакал как ребенок. Он и был ребенком... "Ты пойдешь со
мной", - сказал он, глотая слезы. И я повиновался. Чем ближе был назначенный
час, тем яснее я понимал, что здесь все окончено для меня. Дело было не в
том, что я кого-то предал или совершил что-то постыдное... просто настало
время идти. В нужный момент я стоял у окна в гостиной. На мне было мое
старое пальто, в руках саквояж, дарованный мне Его Величеством за особые
заслуги. Говорили, что он когда-то принадлежал человеку, потерявшему себя в
дне сегодняшнем, но нашедшем в дне вчерашнем. Теперь я хранил в нем рукописи
- все мое имущество. Я молча попрощался с королевством и вылез в окно. Здесь
на пограничной полосе меня ждал Джани. Была темная безлунная ночь. Я шел за
принцем и размышлял. В молчании мы дошли до беседки. "Я здесь, МОЙ Черный