"Джуд Деверо. Двойной любовник " - читать интересную книгу автора

инспектора в небольшом городке Уорбрук, и он... Она не стала уточнять, что
именно желал ее муж, вероятно, потому, что разрывалась между верностью мужу
и верностью семье и жителям городка, которых знала всю свою жизнь. Но Алекс
чувствовал, что недоговаривает она очень многого.
Она отдала письмо одному из матросов, которых в Уорбруке было
множество, и надеялась, что таким образом оно дойдет до Алекса и он
вернется домой. Алекс получил письмо вскоре после того, как они пришли в
Италию. За три недели до этого шхуна, на которой он вышел из Уорбрука более
четырех лет назад, затонула, и он проводил время на солнечном итальянском
берегу, не слишком утруждая себя поисками офицерской должности на другом
судне.
Там-то он и встретился с Николаем Ивановичем. Члены семьи Ника в
России были кузенами царицы, и Ник считал, что всем в мире это должно быть
известно, и полагал, что его положение обязывало их относиться к нему с
благоговением и послушанием.
Алекс вмешался и спас толстую шею Ника от шайки странствующих моряков,
которым не понравилось, как Ник отозвался о них. Алекс выхватил шпагу и
кинул ее Нику, затем вынул из-за пояса два ножа, по одному в каждую руку.
Вдвоем они начали отбиваться.
На это им потребовался час, и когда они закончили, то все были в
крови, одежда разорвана в клочья, а они стали друзьями. Александр
познакомился с русским гостеприимством таким же беспредельным, как и
русское высокомерие. Ник взял Алекса на свой личный корабль, люгер, такой
быстрый, что он был вне закона почти во всех странах - он обгонял любое
другое судно. Но никто не обращал внимания на русских аристократов, потому
что они жили по своим собственным законам.
Алекс устроился на роскошном корабле и несколько дней наслаждался тем,
как его обслуживали: каждое желание Алекса предупреждала армия запуганных
слуг, которых Ник привез с собой из России.
- Мы в Америке другие, - сказал Алекс Пику после пятой кружки эля. Он
заговорил о независимости американцев, о том, как они создавали свою страну
в краю первозданной дикой природы. - Мы воевали против французов, индейцев,
против всего мира и победили! - Чем больше он пил, тем больше восторгался
славными делами Америки. После того как они с Ником разделались с большей
частью бочонка с элем, Ник достал сосуд с прозрачной жидкостью, которую он
называл водкой, и они принялись за нее. Даже если о русских не сказать
ничего больше, подумал Алекс, хватит и того, что пьют они, как вряд ли кто
другой сумеет.
Письмо было доставлено на корабль на следующее утро, когда голова
Алекса раскалывалась от адской боли, а во рту был столь гнусный вкус,
словно он нахлебался вонючей трюмной воды.
Ник стоял на верхней палубе, изливая животную злобу на согнувшихся в
раболепном поклоне слуг, когда Элиас Дауни запросил дозволения подняться на
борт и переговорить с Александром. Это отвлекло Ника от громких команд, а
любопытство и желание узнать, что за важное послание прибыло на судно,
подвигло сопроводить посланца внутрь корабля.
Глаза Алекса буквально полезли на лоб, когда Ник наполнил водкой три
стакана и поставил их перед ними на стол.
На время Алекс забыл о головной боли, чтобы уловить смысл известий из
Уорбрука, которые доставил Элиас. Он наскоро пробежал глазами письмо