"Жерар де Вилье. Багдадские повешенные ("SAS")" - читать интересную книгу автора

деревне, - терпеливо пояснил Малко, - и сравнить их с условиями западных
стран.
Этого говорить не следовало. Баасист тут же пустился в длинный монолог
на ломаном английском языке, расписывая идиллическую жизнь арабских стран и
в особенности Ирака. "А в том, что у нас несколько повышена детская
смертность, виноваты прежде всего израильтяне..."
В кабинет вошел лейтенант в красном кепи и потребовал изложить ему
суть проблемы. Виза Малко, похоже, глубоко его огорчила: документы были в
полном порядке. Он вернул приезжему паспорт.
- Завтра утром вам нужно будет явиться в Министерство информации, -
сказал лейтенант. - Там вам окажут помощь в вашей работе.
Малко выразил свою бесконечную признательность и забрал добросовестно
проштампованный паспорт. Лейтенант не поскупился даже на улыбку и на
горячее рукопожатие.
- Надеюсь, вам понравится в Ираке, - сказал он на спотыкающемся
английском. - Мы очень уважаем гостей из-за рубежа.
С этим никак не могли бы согласиться одиннадцать европейцев, зверски
убитые в разгар предпоследней революции только лишь за белый цвет кожи.
Агент важно кивнул, перебирая пальцами янтарные четки. Это было
излюбленное занятие здешних жителей, не носившее, впрочем, никакого
религиозного характера.
Малко прошел на таможню. Список запрещенных к ввозу в Ирак предметов
оказался длинным, как Коран. На первом месте стояли газеты и журналы,
подозреваемые в ведении империалистической пропаганды.
Здесь распоряжался один-единственный неряшливый с виду таможенник.
Проверяя багаж одного из попутчиков Малко, он с радостным восклицанием
выудил из чемодана театральный бинокль и тут же конфисковал его как
средство шпионажа.
Чемоданы Малко тоже подверглись тщательному досмотру, но он заранее
принял меры предосторожности, и таможенник не смог ни к чему придраться.
Зато он долго препирался со следующим приезжим, имевшим портативную
пишущую машинку. По словам таможенника, она представляла собой мощное
орудие подрывной агитации.
Все это могло бы показаться смешным, не будь рядом солдат с автоматами
наизготовку, плакатов "Смерть израильским шпионам!" и вездесущих усатых
агентов партии Баас. Что ни день, в аэропорту задерживали кого-нибудь из
пассажиров, чья выездная виза оказывалась "недействительной". Иногда арест
производился прямо в самолете.
Малко сел в такси "шевроле" и попросил отвезти его в "Багдад-отель",
единственное приличное заведение во всем городе. Отель располагался на
Саадун-стрит - багдадских Елисейских Полях. За исключением нескольких
широким проспектов, на которых, впрочем, не было ни одной сколько-нибудь
привлекательной витрины, город представлял собой запутанный лабиринт
незаасфальтированных улиц, где современные, но уже ободранные многоэтажки
чередовались с пустырями и глиняными хибарами. Там и сям торчали
металлические балки недостроенных зданий. Ирак, чье правительство проводило
беспощадную национализацию, давно сделался местом, невыгодным для
капиталовложений. Немногочисленные бизнесмены, которым удалось пережить
баасистские чистки, мечтали только об одном: поскорее выехать из страны.
Однако выездные визы выдавались считанным единицам. При этом те, кто уезжал