"Жерар де Вилье. Кабул на военном положении ("SAS")" - читать интересную книгу автора

спокойной душой. Все равно жертва теперь уже ничего не чувствовала, а он,
Гульгулаб, имел полное право вкушать, хотя бы изредка, небольшие радости! По
прошествии малого времени он почувствовал, что не может больше сдерживаться.
Семя хлынуло из него, и он, пронзительно вскрикнув, изо всех сил прижался
животом к округлому женскому заду.

* * *

В единое мгновение Элиас Маврос охватил взглядом лежащий на полу труп,
обнаженные ягодицы Гульгулаба и его безумные глаза, когда он навел на него
свой автомат. Оцепенев от омерзения, он наблюдал, как афганец встает на ноги
и натягивает спущенные шальвары. Он ясно сознавал, что никогда еще смерть не
была так близка: Гульгулаб нажимал курок без задержки. Но он был так
взбешен, что уже не владел собой.
Став подле трупа, он по-детски топнул ногой и разразился потоком брани:
- Какая мерзость, Гульгулаб! Ты просто отвратительная свинья! Я все
расскажу Селим Хану!
Недовольно ворча, Гульгулаб наводил окончательный порядок в своей
одежде. Элиас Маврос обращался к нему по-гречески, что, впрочем, не имело
особого значения: глухонемой от рождения, Гульгулаб объяснялся только
жестами и понимал по движению губ наречие дари. Он ясно видел, что его
напарник взбешен, но ему было наплевать. Единственным его господином был
Селим Хан, вождь племени ашакзаев, чья жестокость нашла достойный отклик в
душе глухонемого. Он с радостью пошел бы для него на смерть и уже не
единожды подвергал свою жизнь смертельной опасности. В его мире совокупиться
с мертвой женщиной значило не больше, чем украсть у товарища сигарету с
гашишем.
Не обращая более внимания на грека, он разостлал на полу обширное
полотнище и начал заворачивать в него труп.
Все еще бормоча себе под нос какие-то угрозы, Элиас Маврос собрал
одежду, сапоги и сумку с фотоаппаратурой Дженнифер Стэнфорд и отворил дверь,
сообщавшуюся со второй комнатой домишка. В этой комнате было немного
светлее. У стола стояла женщина и ждала, невозмутимо покуривая. Светлые,
коротко остриженные волосы, красивое твердое лицо с правильными чертами.
Полотняный коричневый комбинезон и рейнджеровские сапоги. Греческий
журналист протянул ей сверток одежды.
- Скорее переодевайся, Наталья, - сказал он по-русски. - Если бы ты
видела, чем занимался этот мерзавец Гульгулаб!
- А что такое? - спросила женщина, оттягивая книзу язычок молнии своего
комбинезона. Сбросив его, она осталась в одних трусиках и бюстгальтере.
Плечи ее были необыкновенно широки, живот плосок, груди тверды и высоки, а
бедра оплетены мышцами, как у танцовщицы. Элиас Маврос окинул ее
безразличным взглядом: он давно уже поставил крест на плотских утехах.
- Он изнасиловал ее, уже после!
Женщина, надевавшая снятую с убитой одежду, пожала плечами.
- Некультурный.
Разъяренный Элиас Маврос расхаживал взад и вперед. Он был выбит из
колеи этим отклонением от плана. Он был человеком, преданным долгу,
привыкшим выполнять взятые на себя обязательства. Именно поэтому он так и не
мог примириться с дикой необузданностью Афганистана. Пока Наталья завершала