"Мэгги Дэвис. Прелестная сумасбродка " - читать интересную книгу автора

цели шантажом!
"Если я не соглашусь на эту чепуху, - подумалось герцогу, - она,
пожалуй, и в самом деле заявит, что я на нее напал!"
Такого удара его самообладание не выдержало.
- Пытался изнасиловать?! - взревел он. - На глазах у этой черни? Уверяю
вас, мадемуазель, если бы такая мысль взбрела мне в голову, я не ограничился
бы какой-то жалкой "попыткой" - я бы в самом деле вас изнасиловал!
Нет, терять самообладание явно не стоило. От таких слов ахнули все -
даже лакеи.
Скривившись, словно от мучительной боли, герцог вскочил и протянул к
нахалке руки, собираясь вышвырнуть ее вон. Он ожидал чего угодно - только не
того, что амазонка прыгнет на него и собьет с ног.
Он грохнулся на пол, машинально обхватив ее руками; над ухом у него
слышалось ее тяжелое дыхание, он чувствовал мягкое тепло груди и нежность
отчаянно извивающегося тела. Внезапно острое желание пронзило Уэстермира...
И в тот же миг раздался отчетливый треск материи.
Сообразив, что происходит, герцог оттолкнул женщину и сел.
Толпа любопытных сгрудилась вокруг кареты; и в окошке, и в раскрытой
дверце торчали заинтересованные физиономии.
Да, решимости девице было не занимать! Лежа на полу фамильной кареты
Уэстермиров, в невольных объятиях самого герцога, амазонка ухитрилась
разорвать на себе платье, стянуть лифчик и обнажить пару великолепных
белоснежных грудей!
Зрители с улицы увидели не меньше, чем герцог. По толпе пробежали ахи,
охи, взвизги и мужские возгласы восхищения.
Девушка не пыталась прикрыться, выставив обнаженную грудь напоказ перед
толпой. Лицо ее пылало, и Доминик заметил, что на него она старается не
смотреть.
"Господи боже, она действительно это сделала!" - подумал он с невольным
восхищением.
- Он на меня напал! - дрожащим голосом выкрикнуло прелестное видение.
- Черта с два! Это наглая ложь! Гони, Джек, гони!
Доминик больше не пытался выкинуть красотку на улицу - она могла бы
довести взбудораженную толпу до бешенства. Он попытался усадить девчонку на
сиденье, но отпрянул, как только руки его коснулись соблазнительной теплой
плоти.
- Черт побери, да прикройтесь же чем-нибудь! - взревел он.
Девушка словно и не слышала. Снаружи лакеи расталкивали толпу, пытаясь
захлопнуть дверцу.
Доминик полагал, что более не способен ничему удивиться, но девице
снова удалось его поразить. Прикрываясь одной рукой, она бросилась к окну и
закричала:
- Мужайтесь, подруги! Не бойтесь за меня!
"Как это, черт возьми, женщина может "мужаться"?" - изумился герцог, до
глубины души возмущенный таким безбожным и наглым надругательством над
английским языком.
Барышни снова разразились воплями. Та, что в полосатом пледе, кинулась
к карете, выкрикивая что-то ободрительное.
Скрипнув зубами, Доминик сорвал с себя фрак и набросил на плечи
красавице. Увы, прикрыть полную грудь девицы ему не удалось; мало того, она