"Мэгги Дэвис. Аметистовая корона " - читать интересную книгу автора

на незнакомом наречии.
Это было очень похоже на латинский язык, но латынь была непонятна для
Констанции, и молодой монах, стоявший рядом с ней, тоже не понимал речь
жонглера.
- Святой Георгий, сохрани нас! - заволновался старый человек, стоявший
недалеко от Констанции. - Мы уже давно не слышали такой плавной, правильной
латинской речи. Но, Бог мой, что он говорит!
Старик заволновался еще больше и стал говорить что-то очень быстро и
невнятно, да к тому же вдруг сильно покраснел. В его бормотании можно было
разобрать только отдельные слова: "безнравственно... бедствия...
богохульничать... зло..."
- Что он говорит?
- Ах, дорогая леди, это совсем не для ваших ушей! Негодяй совсем не
думает, что он говорит... вы не должны слышать это!
- Вы! - Жонглер попытался встать, опираясь на руки, закованные в
наручники, что удалось ему с большим трудом. - Да, вы! - он говорил
по-французски с иностранным выговором. - Король Генри уже нашел, кого
заставить желать вас? Что же такая задержка? Имеет ли ваш Драгоценный
нормандский дворянин богатство? Или неудачи преследуют его такой прекрасной
осенью?..
У Констанции от изумления открылся рот.
- И он говорит на совершенном латинском языке?!
Преподобный скривил губы.
- Таковы эти менестрели - бродяги и ученые... Они выходят из школ после
изучения латыни и греческого и набираются всякой ерунды. Это просто
настоящее бедствие! Они считают, что могут прекрасно думать самостоятельно.
Все это провокации, и приносят лишь один вред!
Огромный человек злобно взглянул на графиню, его лицо выглядело одна
большая рана.
- Что вы будете делать сегодня вечером для деревенских, для слуг,
графиня?
Констанция нахмурила брови. Она пристально смотрела на заключенного и
внимательно его изучала. Когда-то он был хорошо одет - его рубашка, помимо
того, что обшита золотом, еще вышита золотыми нитками; плотные чулки были
неровной вязки, но связаны из хорошей шерсти, они плотно облегали его бедра
и ноги, подчеркивая недюжее мужское достоинство, которое произвело на нее
большое впечатление.
Интересно, кто же он? Может, монах-расстрига? Нет, не монах. Она
вспомнила многих знакомых молодых ирландцев, которые раньше исповедовали ее,
он не был похож ни на одного из них. Тогда, может быть, он раньше был
рыцарем?
Возможно, но среди рыцарей не так много хорошо образованных, она
наверняка услышала бы о нем ранее. О странствующих же певцах и циркачах
графиня не имела никакого представления. Она не обращала на них никогда
внимания. Кто же он? Это была загадка.
Жонглер опустил голову, когда проверяли, надежно ли он привязан. Он
наблюдал за Констанцией.
- Ах, леди, - неожиданно мягко произнес он, - если вы позволяете многим
разделять ваше ложе, может, я...
Он явно наслаждался замешательством, которое вызвали его слова.