"Нина Дьяченко. Зеркальные тени" - читать интересную книгу автора

Нина Дьяченко

Зеркальные тени

Часть 1. Сломленная навеки

Я никогда не боялась темноты. Ночь являлась моей стихией, защитницей,
тем одеялом, в которое я куталась, когда все вокруг засыпали.
Я любила это время тишины, когда в нашем с мамой доме становилось
пустынно и тихо, когда слышались только скрипы половиц, дыхание ветра,
запутавшегося в ветвях деревьев, высохших и старых - они представлялись мне
страшными скелетами, призраками и другой нечистью, рвущейся в окно моего
чердака.
Я всегда жила на чердаке, сколько себя помнила. Мама приходила раз в
день и давала мне поесть и попить. Горшок я выливала прямо в окно, в сад, на
землю, которая все равно почти ничего не родила, так как мама редко
ухаживала за садом. Думаю, у нее просто не было на это сил. Иногда мне
позволялось спуститься вниз и помыться, тогда я старалась подольше
попариться в старой бочке, наслаждаясь горячей водой, понимая, что подобное
удовольствие повторится не скоро.
Моя уставшая, постоянно издерганная, полностью сумасшедшая мама. Мне
почему-то кажется, что она всегда полагала, что это я забирала у нее
энергию, выпивала все ее силы. Хотя я этого и не делала... наверное. Я не
помню.
Память о временах прошлого слишком отрывочна, и многие кусочки не
желают складываться в четкую картину.
Чаще всего память демонстрирует мне мою комнату. Это мое убежище, мой
чердак с устойчивым запахом пыли, большой и светлый, только вдоль одной
стены валялись залежи старой мебели, древних сломанных вещей и прочего
мусора. Одно небольшое окошко, возле которого я любила сидеть и смотреть на
сад.
Небольшой матрац, где я спала и сидела, тонкое шерстяное одеяло с
дырками, проеденными молью и мышами.
Мама запирала меня на весь день, так происходило все восемнадцать лет
моей жизни. Она почти не разговаривала со мной, так что я искренне
удивлялась, что вообще научилась говорить и даже читать.
На чердаке обнаружился сундук со старыми платьями и несколькими старыми
книгами. Это была Библия и "Молот ведьм".
Я никогда не задавалась вопросом, почему мама запирает меня на чердаке,
так как это казалось мне естественным. К тому же, я инстинктивно не любила
людей, и, наблюдая в окно за редкими визитерами моей матери или соседями, я
ощущала только отвращение и глухую неприязнь.
Право, без людей мне было даже лучше. Намного лучше.
Но по ночам я пробуждалась. Я всегда хорошо видела в темноте, и умела
каким-то неведомым способом отпирать все двери. Поэтому ночью я могла гулять
по дому, словно неслышная тень, призрак. В те мгновения я принадлежала не
только самой себе, но и ночи, ее теням, тайнам и темным деяниям.
Мне казалось, что тени прислушиваются ко мне, разговаривают, находя
отклик в чем-то темном, заключенном во мне самой. Они словно потягивали ко
мне безликие темно-серые руки, желая заключить в устрашающие объятия,