"Нина Дьяченко. Зеркальные тени" - читать интересную книгу автора

* * *

Черная тишина, отсутствие цвета и звука. Нечто, что гораздо хуже, чем
сны, ведь во сне никогда не было так темно, меня посещали яркие видения. В
основном они были мрачными и трагичными, но даже в этих темных грезах я
забывалась...
Забывалась не до конца.

Странное видение - тьма рассеялась - и я облегченно вздохнула: значит
все, что я видела, было лишь сном. И я снова проснусь на своем чердаке, и
буду вдыхать разогретый запах дерева, когда чердак накалялся летом, словно
меня собирались заживо поджарить.
Дерево постепенно нагревалось на солнце, удушливая жара забивала
легкие, я почти не могла дышать, а солнце безжалостно светило в окно,
ослепляя.
А снаружи меня поджидало такое же жаркое марево, словно я стояла возле
костра.
Будто я находилась в костре. И горела, горела...
Неужели эта пытка никогда не закончится? И я, как говорили эти лживые
псевдо-пророки, буду гореть вечно?
В аду?
Ну, да, раз я наполовину демон. Ад - это мой дом родной.
Только сомневаюсь, что моя человеческая плоть, и, смею верить, душа,
сможет там существовать.
Огонь - не место для хороших девочек.

Пламя исчезло, и я увидела большую полупустую комнату, напоминающую мой
чердак, только ночью, зимой, когда холод пробирался ко мне со всех сторон,
под тоненькое рваное одеяло, под старый матрас, заползал мне под кожу,
замораживая кости.
Только в этой комнате не было окон - подсвечник из черного металла с
тремя высокими белыми свечами возвышался прямо на деревянном полу, деля
помещение золотыми тенями.
Я увидела стул, который появился в островке бледно-золотистого света.
На нем сидела девушка в черном закрытом платье, чем-то напоминавшем рясу
ненавистных доминиканцев.
Ее лицо было закрыто плотной черной вуалью, которая скреплялась с
гораздо более плотным платком, покрывающим голову. Но я увидела несколько
прядей черных волос, чей глянец отражал свет трех свечей.
Неожиданно на грани света и теней возник еще одни образ: высокий
мужчина в черном, почти сливающийся с тьмой, словно живая и материальная
тень. Если б тень обладала человеческой плотностью, она бы так и выглядела.
Его глаза были завязаны траурно-черной лентой, а руки в облегающих красных
перчатках замерли, сложенные на груди.
- Иди сюда, Элли, - тихо произнес он обманчиво мягким голосом, в
котором таился яд. Не знаю, откуда я все это знала: про ткани, про тени, про
людей. Словно бы во мне пробуждалась чужая память.
Посредник что-то говорил про мои тени. Странно, тогда, общаясь с этим
непостижимым существом, я обладала куда большей ясностью мышления, и