"Юрий Дьяконов. Приказ самому себе " - читать интересную книгу автора

выдумкой. Дело спорилось в его сильных, умелых руках.
Вскоре его назначили бригадиром... И бригада его вот уже двадцать лет
подряд считалась на заводе одной из лучших.
Однажды ребята их бригады мылись в только что отремонтированном после
войны душе. Посмотрели они на Углова и переглянулись: вся грудь исполосована
страшными рубцами от ранений и операций. И тайно от него решили: "Бригадира
поберечь нужно. А ну, не дай бог, от натуги раны откроются!..". Теперь, если
попадалась особо тяжелая работа, они, смеясь, отталкивали Углова:
- Иди! Иди! Твое дело мозгами шевелить. С начальством ручаться. А это:
раз-два, взяли! Мы тут и без тебя управимся.
В последние годы, особенно весной и осенью, Углову все чаще становилось
плохо. Ноет стальная заноза в сердце. Боль порой стискивает так, что
перехватывает дыхание.
-Чегой-то не в духе наш начальник! Туча тучей ходит, - говорил
кто-нибудь из молодых, увидев вздувшиеся от напряжения мышцы на скулах,
потемневшее лицо бригадира.
-Дура! - беззлобно одергивал его старый рабочий-фронтовик. - Вишь,
непогодь какая?! В такую пору и пустяковая рана ноет. А на нем живого места
нет. Другой бы волком выл...

И вот случилось это...
Иван Васильевич шел по заводскому двору и улыбался. Сегодня у сына
торжественный день. Четыре класса окончил - не шутка! Взрослеет пацан.
Головенка уже неплохо соображает. Вот только ростом, кажется, не в отца
пошел...
Его обогнал грузовик. Молодой шофер круто повернул к воротам. Машина
бортом зацепила высокий ящик с новым, только что прибывшим сверлильным
станком. Затрещали доски. Ящик качнулся. Из-под него выкатилось
бревно-подкладка. Грузовик рванул вперед. Ящик со станком, лишенный опоры,
угрожающе накренился и, теряя равновесие, стал тихо, как в замедленной
съемке, падать. И в это время из калитки механического цеха выкатилась
тачка, груженная металлической стружкой. Тяжелая тачка уже сама, по инерции,
быстро катилась под уклон. Уборщица Даша Симочкина едва поспевала за ней и,
не видя опасности, сама направляла ее в узкий проход между стеной цеха и
падающим ящиком. Еще миг - и двухтонная громада станка раздавит ее своей
тяжестью... Каким-то непостижимым образом Углов одновременно видел и это, и
окно проходной, откуда веселыми глазами смотрели на Дашу ее дети - Костик и
Нина, каждый день приходившие встречать маму после работы,
Не раздумывая, Углов бросился вперед и подпер ящик спиной. - Брось
тачку, Даша! Брось! - крикнул он.
Но растерявшаяся Даша не бросила ручки даже тогда, когда тачка с
разбегу ткнулась в стену цеха и опрокинулась как раз против падающего
станка.
Тотчас, очнувшись, на помощь Углову бросились рабочие. Навалились.
Подперли ящик стойкой. Оттащили Дашу в сторону.
- Ну вот и порядок! - пошутил кто-то и смолк.
На глазах у всех лицо Углова становилось серым, как оберточная бумага.
Хватая руками воздух, он неловко развернулся на подгибающихся ногах и рухнул
на асфальт заводского двора.
Чудовищное напряжение, хоть и длилось несколько мгновений, сделало свое