"Юрий Дьяконов. Лагерный флаг приспущен (Сергей Синицын-2)" - читать интересную книгу автора

пальцы в громадные кулаки. Потом замедлял шаг и брел, ничего не видя, в
хозяйскую мастерскую. Он знал: не убежать ему от нужды, от подвала, куда и
солнце-то заглядывает только к вечеру всего на пять минут и, скользнув по
стенам, поспешно прячется за горы. Он уже давно не верил в то, что сможет
когда-нибудь купить землю, зажить по-человечески... Но Ануш верит. Это дает
ей силы.
От Петроса, брата Ануш, который еще пятнадцатилетним парнишкой уехал на
заработки и работал на цементном заводе в Новороссийске, три-четыре раза в
год приходили письма. В каждом из них он рассказывал о плодородных, никем
еще не занятых землях на Черноморском побережье, о богатых садах и
виноградниках, дающих громадные урожаи.
Эти письма читали и перечитывали до тех пор, пока на бумаге уже начисто
не стирались карандашные строки. Хороши земли! Но как преодолеть
тысячеверстный путь? Где взять денег на дорогу?.. И путешествие к сказочной
земле откладывались год от года.
Может, и не собрались бы никогда покинуть Ереван, но по кварталам
бедняков пошел тиф. Страшная болезнь перекидывалась с дома на дом. У соседей
за стеной заболел и умер старший мальчик.
И тогда, спасая детей, они решили уехать к Петросу в Новороссийск. С
тремя детьми, старшему из которых, Григору, было семь лет, они покинули
Ереван...
Их небольшие сбережения кончились, едва они добрались до Сухума.
Анастас целыми днями бегал по городу в поисках работы. Но в городе было
много своих безработных. Ему отказывали везде.
От селенья к селенью кочевали они по Черноморскому побережью. Жили на
гроши, которые иногда удавалось заработать Анастасу то в порту на срочной
погрузке, то у богатого виноторговца на сборе винограда.
А когда до Новороссийска оставалось всего около сорока верст, случилось
страшное. Тиф догнал их в дороге. В маленьком приморском городишке заболели
дети. Малыши метались в жару, бредили, сгорали на глазах. Они жили в
деревянном сарае около пристани, где Анастасу посчастливилось наняться
грузчиком. С утра до вечера таскал он громадные тюки с турецких фелюг.
Но когда подрядчик узнал, что дети заболели тифом, он прогнал Анастаса
с работы и приказал немедленно убираться на все четыре стороны. Прибыли
санитары и руками в резиновых перчатках выбросили их пожитки на улицу,
залили вонючей карболкой весь сарай. Пришлось уходить...
Никто не хотел везти больных. Наконец, Ануш удалось уговорить старого
рыбака, возившего на хозяйской телеге рыбу в город, довезти их до
Новороссийска.
Они выехали. И перед первым же селеньем в пути умерла трехлетняя
дочь... Анастас с почерневшим от горя лицом сколотил из дощечек от
упаковочных ящиков маленький гроб. И вечером отнес его на кладбище. Еле увел
Ануш от могилы.
Из большого, сильно потрепанного брезента, оставленного возницей,
устроил Анастас жилище - палатку на пустующем, никем не занятом месте
посреди селенья, у самого подножья горы.
На второй день умер младший сын Мкртыч. И Ануш закаменела. Запеклось
сердце. Не было больше слез. И когда через несколько дней свалился в
тифозной горячке Анастас, она даже не заплакала. Молча ухаживала за
больными. Не было денег, пищи, не было лекарств. Не было надежды. Но она