"Юрий Дьяконов. Ливень (Сергей Синицын-3)" - читать интересную книгу автора

проломил крышу седьмого вагона...
Дмитрий Иванович подергал себя за сивый висячий ус и сказал:
- Слушай сюда!.. Обстановка чрезвычайная... А как был я в гражданскую
войну комиссаром красного бронепоезда "Смерть капитализму!", то принимаю
командование на себя... Сколько просидим здесь - неизвестно. Впереди завал.
Назад, в туннель, ехать опасно... Слова моего слушать, как приказа. И
никаких прений! Ясно?! Во-первых, выкладывай все, что есть съестного. Харчи
распределим на три дня...
- Вот здорово! - обрадовался Вовка.
Таких приключений ни с кем из его товарищей не случалось. А тут еще
машинист оказался настоящим комиссаром. Красота. Вот удивятся ребята в
лагере.
Но взрослым было не до шуток. Все понимали: положение трудное, а в
любую минуту может стать катастрофическим.
- Тебе, Вовка Иванов, приказываю вместе с Николаем неотлучно быть у
машины. Чтоб была в готовности номер один! Ясно?.. Остальные - на тендер.
- Ясно! - изо всех сил гаркнул Вовка и тотчас пристал к кочегару: - Ты
мне, Коля, только показывай. Я понятливый. Мы с тобой все сделаем, как
товарищ комиссар приказал...
Когда вышли на тендер, комиссар сказал:
- Идем на рекогносцировку местности. Посмотрим, что и как. Откуда ждать
главной пакости. Чтоб не придушило, как кроликов. Горы - вещь серьезная.
Медленно, оглядывая окружающие скалы, дошли до последнего перед
туннелем вагона. В черную дыру, туннеля с ревом неслась вода.
- Я сундучок свой на задней площадке оставил, - сказал сухонький
старичок кондуктор. - Полезу. Вызволю.
- Назад, Семеныч! - приказал комиссар. - Черт с ним...
И в это время в туннеле что-то произошло. Сначала ударила упругая волна
сырого с запахом копоти воздуха. Потом из черной дыры хлестнул встречный
вал. Сшибся с потоком. Завертелся водоворот у входа. Вода рванулась назад,
залила цементную площадку, на которой по-прежнему стоял часовой.
- Товарищ боец! - крикнул комиссар. - Переходи к нам на крышу. Смоет!
- Я же на посту, товарищи! Я же присягу давал! - прокричал часовой.
Теперь, при свете, стало видно, что он очень молод. Худое мальчишеское
лицо стало желто-серым. Глаза запали. Синие губы прыгают от озноба. Шинель и
буденовка на нем промокли насквозь и стали черными. Одна рука сжимает
винтовку, другая вцепилась мертвой хваткой в тоненький столбик. Вода
клубится у ног, лижет сапоги. Бешеный поток водопада несется совсем рядом с
исковерканным, пробитым камнями, перекошенным грибком.
- Эх, пропадет парень! Ни за грош пропадет, - с досадой сказал комиссар
и закричал снова: - Слушай, браток! Не валяй дурака. Я сам в комиссарах не
один ход ходил. Устав знаю. Переходи на крышу... Ну, смоет тебя... Кому
польза? Туннель без охраны оставишь... Лови веревку!
Боец несколько секунд колебался. С трудом закинул винтовку за спину.
Обвязался веревкой и шагнул с площадки... Его сразу сбило с ног. Завертело.
Потянуло в черную дыру туннеля. Захлестнуло с головой... Мужчины
понатужились. Потянули веревку. И через минуту он уже сидел на крыше.
- С головой что-то... мутит, - тяжело дыша, отплевывая воду, отрывисто
говорил боец, - винтовка вот... поржавеет, - он открыл затвор винтовки,
чтобы вылить воду и обессилел. Откинулся на спину.