"Филипп Кинред Дик. Если бы Бенни Цемоли не было..." - читать интересную книгу автора

уважением относиться к этим политиканам; совершенно очевидно, что даже
основные, первичные принципы культуры - для них темный лес. Возродив
гомеогазеты, мы сделаем для восстановления довоенной цивилизации больше, чем
они десятком тысяч жалких своих проектиков. И лицо его, и голос были полны
презрения.
- Не знаю, возможно, вы и ошибаетесь, - сказал Худ, - но пока оставим
это. Хотелось бы найти цефалон газеты в сохранности, его нам сейчас не
заменить.
Впереди уже зиял чернотой вход, расчищенный бригадой ЦКОГа. Вот это,
решил эмиссар Центавра, и будет его первым шагом на опустошенной войной
планете - надо вернуть прежние мощь и влияние этому огромному
самообеспечивающемуся механическому организму. Возобновив свою деятельность,
гомеогазета снимет с плеч Хуга часть бремени, освободит ему руки для другой
работы.
- Господи Исусе, - пробормотал один из продолжавших расчистку
рабочих, - в жизни не видал столько хлама Они его что, нарочно сюда
натолкали?
От тяжело колотившейся в его руках всасывающей печи исходил тусклый
красноватый свет. Весь попадающий в нее мусор печь преобразовывала в
энергию, проход становился все шире и шире.
- Я хочу как можно скорее получить доклад о ее состоянии, - обратился
Худ к группе техников, ждавших возможности начать спуск под землю. - Сколько
времени потребуется на восстановление, как много... - Он смолк, увидев две
фигуры в черном. Служба безопасности, полицейские, прилетевшие на своем
собственном корабле. В одном из подошедших Худ узнал Отто Дитриха,
высокопоставленного следователя, сопровождавшего Центаврианскую армаду.
Узнал и непроизвольно напрягся; это давно стало безусловным рефлексом - было
видно, как все рабочие и техники мгновенно замерли, а затем понемногу
вернулись к своим прерванным делам.
- Да, - сказал он Дитриху. - Очень рад вас видеть. Давайте пройдем сюда
и поговорим.
Худ прекрасно знал, что нужно следователю, ожидал его прихода.
- Я не стану отнимать у вас много времени, - сказал Дитрих. - Я
понимаю, насколько вы заняты. А что это здесь такое? - Он огляделся.
Круглое, до блеска выбритое лицо светилось живым, настороженным интересом.
В небольшом боковом помещении, превращенном во временный кабинет, Худ
обернулся к полицейским.
- Я против каких бы то ни было преследований, - сказал он тихо и
спокойно. - Все произошло очень давно, не надо их трогать.
- Но что ни говори, военные преступления - это военные преступления, -
задумчиво подергал себя за мочку уха Дитрих. - И тут не имеет значения -
десять лет прошло, тридцать или сорок. Да и вообще - о чем тут можно
спорить? Закон требует, чтобы мы нашли и наказали виновных. Ведь кто-то
начал эту войну. Не исключено, что те же самые деятели и сейчас занимают
ответственные посты, но это не имеет никакого значения.
- Сколько у вас людей? - спросил Худ.
- Двести.
- Значит, вы готовы к действиям.
- Мы готовы начать следствие. Наложить секвестр на относящиеся к делу
документы и возбудить дело в местном суде и - да, мы готовы силой обеспечить