"Гордон Диксон. Потерянный (Дорсайский цикл, #6)" - читать интересную книгу автора

наконец оказались на эскалаторе, что двигался вдоль длинной галереи. Когда
она закончилась, Ян пинком ноги распахнул какие-то двери, и мы оказались,
судя по обстановке, в дежурной комнате казарм гарнизона.
При виде нас, а скорее при виде грозного Яна, солдат, в ставшей уже
привычной форме полкового оркестра, с грохотом вскочил из-за стола.
- Господа! - выкрикнул он по-испански.
- Я приказывал господину де Сандовалу узнать, сможет ли Конде принять
капитана Эль Мана и меня, - заявил Ян. - Где сейчас находится
капельмейстер?
- Не могу знать, сэр. Он еще не возвращался. Сэр, наверное, знает,
что не всегда можно быстро добиться приема у Конде.
- Это я знаю. Вольно, солдат. Значит, есть надежда, что господин де
Сандовал скоро объявится?
- Да, сэр, с минуты на минуту. Может быть, господа захотят пройти в
кабинет капельмейстера?
Дежурный неуклюже развернулся на месте и жестом, явно несвойственным
военному человеку, указал на дверь в дальнем углу дежурки, за которой
оказалась аккуратно прибранная комната, заставленная шкафчиками с
бесчисленным множеством выдвижных ящиков и с абсолютно чистым письменным
столом. На стенах были развешены музыкальные инструменты.
В том, что это в основном струнные и духовые инструменты, я
разобрался, хотя многие из них видел в первый раз. Один весьма походил на
шотландскую волынку. У нее были всего одна басовая труба длиной
сантиметров семьдесят и сопелка, вдвое короче. Другой, незнакомый мне
инструмент по внешнему виду напоминал обычный горн, с непонятной целью
обмотанный красным шнуром с шелковыми кистями. Я внимательно изучил всю
настенную коллекцию, а затем снова вернулся к ущербной волынке, возле
которой расположился Ян Грэйм.
- Ты умеешь играть на этом? - поинтересовался я.
- Я не дудочник, - ответил он. - Немного могу, но только на
традиционной волынке горцев. Попроси Мигеля: он играет на всем - и играет
неплохо.
Потеряв интерес к игре, я тоже сел.
- Ну и что ты думаешь? - спросил Ян. Я еще раз оглядел комнату.
- Странно.., все это, - сказал я.
Так мог сказать только дорсаец.
Без сомнения, не найдешь в мире двух людей, совершенно одинаково
содержащих свои служебные кабинеты, но если вы по неуловимым чертам
безошибочно отличите в толпе дорсайца, так и по характеру кабинета
определите, что его хозяин - дорсаец, и почти никогда не ошибетесь. С
одного взгляда я, как, впрочем, и Ян, зайдя в комнату незнакомого офицера,
могли догадаться, где он родился. И ключом к разгадке служил не тип
мебели, а то, как она была расставлена. Только не думайте, что я излишне
восхваляю проницательность нашего народа. Любой старый солдат, зайдя в
кабинет другого старого солдата, скажет: "Вот кабинет ветерана". И в этом
случае и в нашем гораздо легче ответить, чем объяснять, почему именно
такой ответ будет правильным.
Итак, служебный кабинет Мигеля де Сандовала, безусловно, являлся
обителью дорсайца и при этом значительно отличался от него.
- Он так развесил свои инструменты, словно это боевое оружие, -