"Гордон Диксон. Потерянный (Дорсайский цикл, #6)" - читать интересную книгу автора

- Кенси, неужели это так важно? Наверное, он хотел обратить все в
шутку, только мне показалось, что слова даются ему с трудом.
- Так мне кажется, - медленнее, чем обычно, произнес он.
- Но ведь это случилось, когда мы были детьми. С тех пор мы выросли.
Ты изменился. Изменилась и я.
- Да.
- Я не нужна тебе. Кенси, я не нужна тебе, - звучал мягкий женский
голос. - Все и так любят тебя.
- Могу я поменять? - Опять его шутливый тон. - Всех на одну тебя?
- Не надо, Кенси!
- Ты просишь слишком многое. - Теперь голос его не казался шутливым,
но не чувствовалось в нем даже тени упрека. - Пожалуй, мне будет легче
просто перестать дышать...
И снова долгое молчание разделило их.
- Почему ты не хочешь понять, что у меня нет выбора? - сказала она. -
Выбирать можешь ты, а у меня нет выбора. Мы оба - такие, как есть, и
другими уже не будем никогда.
- Да, - согласился он.
На этот раз ее молчание длилось дольше. Они оба застыли, так и не
сделав последнего шага друг к другу.
- Да, - наконец произнес он. И на этот раз получилось усталое и
медленное "да". - Жизнь не стоит на месте, и все мы, нравится нам это или
нет, движемся вместе с этой жизнью.
И только теперь она направилась к нему. Я слышал звуки легких шагов
по бетонным плитам балкона.
- Ты переутомился, - сказала она. - Ты и Ян, вы оба переутомились.
Пойди отдохни до утра. Все кажется другим при солнечном свете.
- И такое порой бывает. - Снова в его голосе появились шутливые
нотки, но я понимал, чего это ему стоит. - Хотя сейчас я не могу поверить
в чудодейственную силу этого лекарства...
Они ушли с балкона, а я остался сидеть в кресле, чувствуя, что сон
оставил меня. Я сидел и уговаривал себя, что не мог встать, уйти и не
слышать их разговора, так, чтобы не выдать своего присутствия. Их слух был
так же обострен, как и мой, их ведь тоже учили быть бдительными. Я
уговаривал себя и не мог избавиться от отвратительного чувства - я
вмешался в чужую жизнь, я оказался там, где мне не следовало быть никогда.
А сейчас уже поздно что-либо изменить, и оставалось сидеть в своем
кресле, и уговаривать самого себя, что ты не мог поступить иначе. А
отвратительное чувство не исчезало, не внимало уговорам...
Я так погрузился в собственные переживания, что ворвавшийся в мое
сознание тревожным сигналом легкий шорох шагов услышал лишь возле самой
балконной двери. Я поднял голову - темный женский силуэт вырисовывался в
проеме приоткрытой двери.
- Ты все слышал, - раздался тихий голос Аманды.
Не было смысла отрицать, да она и не спрашивала, и я сказал - да.
А ока не двигалась, не уходила, словцо что-то ждала.
- Это случайность! Когда вы вышли на балкон, я уже сидел в этом
кресле. Я не мог ни встать, ни закрыть двери.
- Все хорошо. - Она вошла ко мне. - Нет, не надо зажигать свет.
И я опустил руку, уже протянутую к встроенному в ручку кресла пульту