"Гордон Диксон. Иные (Дорсайский цикл, #10)" - читать интересную книгу автора

Он еще мгновение посидел в той же позе, затем разжал ладони и поднял
голову. Теперь его больше не тревожили ни воспоминания, ни давным-давно
покоящиеся где-то на дне его души чувства, ненадолго пробудившиеся к
жизни. Все прошло. Он положил пистолет и наплечную кобуру в чемодан со
своими немногочисленными пожитками, которые решил взять с собой.
Перед тем как окончательно уйти, Генри на несколько минут задержался
в полуосвещенной первыми лучами солнца кухне: надо оставить прощальную
записку Джошуа и его семье. На крохотном клочке бумаги он написал, что
должен уехать и, разумеется, все его имущество отходит им, и что он
по-прежнему всех их очень любит.
Затем, бесшумно ступая ногами в одних носках, держа ботинки и
чемоданчик в руках, он добрался до двери, открыл ее, так же бесшумно
притворил за собой.
Стоя на верхней из трех ступенек крыльца, он чуть помедлил, затем
нагнулся и начал обуваться. На планете Ассоциация, вращающейся вокруг
звезды Эпсилон Эридана, стояли последние деньки короткой весны, пришедшей
на смену долгой, очень долгой дождливой зиме и предшествовавшему ей не
менее продолжительному жаркому лету.
Ночью дождь прошел только один раз. Воздух был свеж, и в нем
чувствовалась приятная влажная прохлада, которая, правда, продержится
очень недолго.
Вот-вот должно было взойти солнце. В предрассветном зареве все
выглядело как-то особенно контрастно.
В лужице возле крыльца отражалось светлеющее безоблачное небо, на
фоне которого отчетливо виднелась худощавая, широкоплечая, крепко сбитая,
с едва заметными признаками возраста фигура Генри в темных планах из
плотной ткани и в такой же темной куртке. Единственное, что его отличало
от любого другого одетого по-зимнему фермера с Ассоциации, которым он,
собственно, и был много лет, так это белая рубашка и темный берет, обычно
приберегаемые для походов в церковь. На груди выделялся темным крестом
галстук.
Видавший виды тяжелый чемодан с пистолетом, кобурой и скудными
пожитками был сделан из потускневшего от времени коричневого пластика.
Генри нагнулся, поставил его на ступеньку и аккуратно заправил штаны в
ботинки. Затем снова взял чемодан, вышел со двора, миновал перекинутый
через канаву мостик без перил и свернул направо - туда, куда влек его
внутренний зов.
Вокруг стояла какая-то непривычная тишина. Не слышно было даже ни
вариформных, ни местных насекомых: ночные уже смолкли, а дневные еще не
успели принять эстафету. Птиц на планете вообще не было - ни местных, ни
вариформных: в свое время было решено, что птицы - это излишняя роскошь и
импортировать их с Земли ни к чему. Экологический же баланс прекрасно
поддерживали паразиты, не дававшие вариформным насекомым чрезмерно
размножаться.
Зато растительность вокруг почти целиком состояла из земных
вариформных видов. Все деревья и живые изгороди, разделявшие поля, несли в
себе гены растений с планеты-прародительницы. Вдоль дороги, по которой он
шел, росли Молитвенные Деревья - не что иное, как местное подобие земного
кактуса-сагуаро. Больше всего они напоминали подсвечники со свечами: их
боковые ответвления сначала тянулись параллельно земле с обеих сторон