"Кристофер Дикки. Кровь невинных " - читать интересную книгу автора

важно, какой ты расы. Белый. Или черный. Или латиноамериканец, как будто это
на самом деле раса, или азиат, или американский индеец, или полинезиец.
Половина вопросов - о всевозможных оттенках цвета кожи, и благодаря этому,
учитывая, что в армии много солдат из таких мест, как Пуэрто-Рико, Самоа,
или из резерваций - эдакие не совсем американцы, не до конца граждане
Соединенных Штатов, - благодаря этому ты можешь хоть немного узнать об их
происхождении. Но белые? Это значит, что ты - белый, а остальное не имеет
значения. Слово "белый" ослепляет их.
Они не спрашивают о твоем вероисповедании (хотя в некоторых анкетах
пункт о религии присутствует как необязательный), и решение взять тебя в
армию или нет, принимается независимо от этого. Все подобные пункты
заполняются для статистики. В конечном итоге твои вероисповедание и
национальность - все то, что в других странах делает тебя личностью, -
ничего не значат для демократической Америки.

* * *

Дэйв и Селма жили в двухквартирном доме в небольшом квартале неподалеку
от магазина "Уол-март". Эти "особняки" были не многим лучше домов на
колесах. Такие же хлипкие и ненадежные. Жалкие стены, и нищета за ними.
Дэйв стоял у входа.
- Чего тебе надо, ханк*?
______________
* Ханк (амер., пренебрежет.) - венгр, чернорабочий из стран Восточной
Европы. - Здесь и далее примеч. пер.

В семнадцать лет я был слишком худым для моих шести футов роста и очень
переживал по этому поводу. Мне хотелось стать сильным и ловким, а не слабым
и неуклюжим. Это стало одной из причин для того, чтобы пойти в армию. К тому
же все называли меня "ханком". Когда я записывался в гимнастическую секцию,
какой-то подонок заглянул мне через плечо и увидел, как я писал девичью
фамилию моей матери - Юнковиц. Так я стал ханком. Я не возражал. Но когда
люди произносили это слово в мой адрес, меня коробило и я даже начинал их
ненавидеть. А Дэйва я и без того ненавидел.
- Селма дома?
- Отдыхает, ханк.
- Понятно. Я хотел с ней кое-что обсудить. Она ведь не спит?
- Не знаю. Наверное.
"И ему плевать", - подумал я.
Мы просто стояли и смотрели друг на друга, как будто нам больше нечего
было сказать. Входная дверь была распахнута, и я видел гостиную. Я надеялся,
что Селма услышит нас и выйдет из спальни. Но она этого не сделала. Ночные
бабочки кружили около лампы над дверью и перед нашими лицами. Одна из них
залетела в полураскрытый рот Дэйва. Тот сплюнул и вытер губы.
- Приходи завтра, ханк.
- Я бы с радостью, Дэйв, но завтра я уезжаю. Поэтому и хотел поговорить
с Селмой. Ну, знаешь, там почта и прочая ерунда.
- Когда ты завтра уезжаешь?
- Очень рано. На рассвете.
- Тебе лучше позвонить ей.