"Б.Диденко. Цивилизация каннибалов Москва 1996" - читать интересную книгу автора

(саблезубых тигров), высокоэффективных убийц, пробивавших покровы даже
толстокожих слонов, носорогов, гиппопотамов. И австралопитеки, по-видимому,
использовали тогда даже не обильные запасы мяса, оставляемые хищниками, а
только костный и головной мозг, для чего требовалось лишь расчленять и
разбивать кости. Для этого достаточно было и использования обычных, не
оббитых камней, поэтому-то ископаемые австралопитеки и не оставили "орудий
своего труда", им еще пока не требовалось этого "умения". Костный мозг
травоядных составляет величину порядка 5% их веса, так что у того же
древнего слона этого питательного вещества было 200- 300 кг., плюс столько
же весил и костный мозг. Претендентов на эту, богатую протеином, пищу
практически не было, за исключением грызунов и насекомых.

2). Затем пришел глубокий кризис хищной фауны, отмеченный, в частности, и
полным вымиранием махайродов. Австралопитеки тоже обречены были на
исчезновение. Лишь одна ветвь троглодитид пережила кризис и дала совершенно
обновленную картину экологии и морфологии: археоантропы. Роль собирателей и
аккумуляторов относительно свежих трупов сыграли широко разветвленные
течения рек. Все достоверно локализованные нижнепалеолитические стоянки
расположены на водных берегах, у изгибов рек, у древних отмелей и перекатов,
при впадении рек в другие реки и т.п. природных ловушках для плывущих или
волочащихся по дну туш. Задачей археоантропов было пробивать их шкуры и
кожи, рассекать связки камнями в форме рубил, которые научились изготовлять
еще "умельцы" из рода Homo habilis, перенесшие механизм раскалывания костей
камнями и на сами эти камни для получения лучших рубящих и режущих свойств.
Таким образом, на этом этапе развилось поедание не только мозга, но и уже
мяса, вероятно, в соперничестве с крупными пернатыми
хищниками-стервятниками.

3). Новый кризис наступил с разрастанием фауны т.наз. пещерных хищников
(пещерные львы, медведи). На долю рек как тафономического (могильного)
фактора снова стала приходиться малая часть общей массы умирающих
травоядных. Род археоантропов был обречен тем самым на затухание. И снова
лишь одна ветвь вышла из кризиса морфологически и экологически обновленной -
палеоантропы (троглодиты). Их источники мясной пищи уже нельзя описать
однотипно. Палеоантропы находят симбиоз с разными видами хищников, со
стадами разных травоядных, наконец, с обитателями водоемов. Их камни все
более приспособлены для резания и разделки мяса животных, поверхностно уже
поврежденных хищниками, хотя их по-прежнему привлекает извлечение мозга.
Этот высший род троглодитид способен расселиться, т.е. найти мясную пищу в
весьма различных ландшафтах, по-прежнему решительно ни на кого не охотясь.

Но и этому третьему этапу приходит конец вместе со следующим зигзагом
флюктуации хищной фауны в позднем плейстоцене. Необычайно лабильные и
вирулентные палеоантропы осваивают все новые и новые варианты устройства в
среде, но кризис надвигается неумолимо. Это и есть тот переломный этап, на
котором начинается восхождение к Homo Sapiens, тот критический период, когда
полиморфный и политипический род троглодитов, или, собственно, палеоантропов
вплотную приблизился к новому экологическому кризису - к возросшей трудности
получения мясной пищи. Новые формирующиеся в конце среднего плейстоцена
биогеоценозы вытесняли прямоходящих плотоядных высших приматов, несмотря на