"Доминик Дьен. Испорченная женщина " - читать интересную книгу автора

В последующие недели любовники встречались каждый день, полностью
захваченные своей тайной страстью, завороженные друг другом и черпающие в
любовных объятиях новую энергию. Первые дни Оливье раздевал Катрин в
почтительном молчании, словно оно могло каким-то образом уменьшить ее
стыдливость. Она отдавалась ласкам молодого человека с полным самозабвением,
пытаясь скрыть это за спокойным, даже безразличным взглядом. Она казалась
неприступной - без сомнения, она верила, что внешняя отстраненность
исключает саму идею греха. Апрель был уже в разгаре, когда Оливье с огромной
радостью услышал наконец, как Катрин стонет от наслаждения. Ее тело
мало-помалу раскрывалось для него - она уже брала его руку чтобы показать,
что он должен делать.
И наконец настал день, когда она полностью отдалась ему и их стоны
наслаждения вторили, словно эхо, весеннему пению птиц.
Этот первый месяц остался в их памяти как ода плотской любви,
чередовавшаяся с моментами шаловливой нежности. Они познавали друг друга,
она открывалась навстречу мужским ласкам, он утверждался в своей
мужественности. Катрин, до этого никогда не испытывавшая наслаждения, теперь
впитывала его с жадностью человека, который долго блуждал по пустыне и
наконец добрался до оазиса. Оба были уверены, что впереди у них еще
достаточно времени, чтобы как можно ближе узнать друг друга. Они смаковали
каждое мгновение. "Завтра, - говорил ей Оливье, - я вас..." - и шептал ей на
ухо свои фантазии. Катрин делала вид, что шокирована его бесстыдством, затем
разражалась смехом и говорила, лукаво поглядывая на него, что не в силах
ждать до завтра. Они покрывали друг друга поцелуями и придумывали множество
ласковых прозвищ: она называла его "мой дорогой квартирант" или "мой любимый
учитель", а он величал ее "графиня", или "моя госпожа", или "моя знатная
дама". Они продолжали обращаться друг к другу на "вы", даже когда занимались
любовью, что придавало их роману несколько старомодный шарм.

Теперь, по вечерам, когда Катрин Салерн возвращается к себе, она
весела, почти игрива. Она рассказывает о своих покупателях, расспрашивает о
работе Жана и о подругах Виржини. Она стала разговорчивой. Не потому, что
хочет скрыть за потоком слов свой секрет, а просто потому, что счастлива и
наконец может проявить искренний интерес к другим. Ее домашние не
выказывают, однако, ни малейшего удивления по поводу произошедшей с ней
перемены, так что даже непонятно, заметили ли они ее. Во всяком случае,
ничто в их поступках на это не указывает.
Когда Катрин смотрит на мужа, она говорит себе, что теперь у нее есть
любовник, который к тому же на двадцать пять лет моложе Жана. Она думает о
том, что она - любовница мужчины, который целует ее самые интимные уголки, и
что она при этом не краснеет. Она представляет себе член Оливье и бесстыдно
смотрит в глаза мужу. Она пытается вспомнить его член, но в памяти у нее
возникает лишь смутный образ чего-то маленького, холодного и дряблого. Она
говорит себе, что изменяет мужу и что, по сути, это грешно. Однако она не
испытывает ни малейшего чувства вины. Все произошло настолько быстро и
естественно, что она даже не успела ничего осознать. Она вспоминает о своих
мучениях в первые недели, но, по правде говоря, они одолевали ее из-за того,
что она не видела Оливье, а не из-за того, что она обманывает Жана. Вкусив
впервые ласки Оливье, она тут же решила, что не будет задавать себе никаких