"Александр Дихнов. Шпага гроссмейстера (Рагнаради 1)" - читать интересную книгу авторачерного бархата с красными разводами и со шпагой у пояса. Тот вечер
врезался мне в память, и единственное, что я позабыл, - это черты лица моего собеседника... - Присаживайтесь! - Он указал рукой на стул, а сам подошел к стоящему у стенки шкафчику и достал кувшин вина и пару стаканов. Я отметил, что он был невысок, но пропорционально сложен и производил впечатление человека недюжинной силы. - Давайте выпьем и поговорим. Все это было крайне необычно, и я, отпивая отменное вино, осторожно поинтересовался: - А, собственно говоря, с кем имею честь? - Какое это имеет значение? Я ведь не спрашиваю, кто вы. Для меня достаточно, что вы - бессмертный, а я давно хочу поговорить с таким Человеком. - Он сделал краткую паузу, подразумевавшую ответ. Но я смолчал, и он продолжил: - Ведь на ваших глазах творилась история, вы прожили большую жизнь и, казалось бы, должны лучше других понимать тщету сущего. Что же заставляет вас действовать, да и вообще жить? Должен заметить, что меня порядочно раздражала такая постановка вопроса, к тому же совсем недавно я имел подобный разговор с Юлианом, поэтому, не мудрствуя лукаво, принялся распространяться в том духе, что я есмь Человек, часть Человечества и так далее. Однако вскоре меня прервали: - Бросьте, сударь, вы прекрасно понимаете, что Человечества давно уже нет, а вы и ваши товарищи - как динозавры, некогда жившие на вашей родной планете. Вы обречены историей и в лучшем случае можете рассчитывать на личные свершения... - Потому что вы не можете отделить их от блага вашего народа! - Вы так считаете? - Я произнес эту фразу как можно более насмешливо, но внутренне осознал, что он меня поймал и ко мне возвращается старое чувство беспросветности... - К тому же, - безжалостно заметил мой собеседник, - ваше бессмертие - мнимое. Рано или поздно вы погибнете, причем скорее всего случайно и нелепо, и что тогда? Это все напоминало заколачивание гвоздей в гроб, и я совсем было приуныл, но тут мне в голову пришла забавная мысль, и хотя красно-черный собеседник продолжал красноречиво втирать меня в грязь, я его уже не слушал. Я даже перестал размышлять, прав ли он и насколько, просто понял, что весь этот разговор затеян с единственной целью: исключить меня из игры, убрать с Доски моими же собственными руками. Таким образом, дальнейшая беседа интереса уже не представляла, тем более что весомых контраргументов я так и не находил, поэтому, донельзя бесцеремонно перебив его, я внес предложение: - Может быть, мы вернемся к этой теме, но... когда вы будете подыхать! - Когда я буду... что? Мгновение он молчал, а потом расхохотался. Смеялся он искренне, весело, громко и, по-видимому, надо мной, однако я не обиделся и лишь вторил ему, так как в глубине души меня не покидало чувство, что я имею никак не меньше шансов остаться тем самым последним, кто смеется хорошо. Внезапно его смех оборвался, он поднялся из-за стола, делая какие-то пассы руками, и, отчеканивая каждое слово, сказал: |
|
|