"Светлана Дильдина. Попутного ветра!" - читать интересную книгу автора

благополучия их общего друга.
Пусть. Можно договориться и с цербером.


Глава 5

Мики

На той трассе не было времени, хотя день и ночь сменяли друг друга. Мне
казалось - ночь существует только для меня, как обозначение - можно и
отдохнуть. Спать, если угодно.
Трассу я покидал всегда ночью... и та незаметно перетекала в день.
Остановившись у поворота на Лаверту, я вскинул глаза. Треугольное синее
крыло в небе, под перистыми облаками - дельтаплан. Первый полет в этом году,
наверное... Что чувствует человек, отталкиваясь от твердой поверхности и
доверяя жизнь хрупкому на вид крылу?
Глядя на дельтаплан, я вспомнил Айшана. Тот всегда мечтал летать.
Мальчишкой верил, что скоро люди сумеют отращивать крылья, потом начал
создавать свое чудо сам.

Айшан. Несмотря на имя, в нем нет ничего иноземного. Разве что скулы
чуть выступают - сказалась кровь бабушки-южанки, зато волосы светлые. Он
старше меня и Ная, ему уже двадцать один, а смотрится мальчишкой совсем.
Мы вроде как дружили, только это странная была дружба. Он тянулся к
нам, младшим, и стеснялся этого - перед нами, не перед собой. Другой бы
попытался верховодить... Но его принимали за моего ровесника, даже когда мне
было десять, а ему тринадцать. Потом он немного подрос, повзрослел - но
скоро его нагнал Най, потом и я. Ну, ростом-то я едва доставал ему до
виска...
Помню, как втроем брели по склону, вверх, было жарко... А внизу
обнаружили столбик с фотографией на металле.
- Смотри, какой там поворот. Не вписался, наверное, - сказал Най,
отвинчивая крышку у фляжки. Сделал глоток.
- За тебя! - повернулся к этому, незнакомому. Он родился на десять лет
раньше нас, но, может, стал бы нам другом.

Теперь я думаю, что может быть, кто-то вот так пил бы и за меня. И
становится тепло от такой мысли. Если бы не Пленка...
Вернувшись после болезни и отдыха в школу, я особо не думал о том, что
произошло. Хватало более насущных проблем, и с уроками, и грустно было с
каждым днем отдаляться от матери... Где-то в клетках моего тела
расположилась маленькая личная тайна... ее не следовало тревожить, благо, и
Пленка меня не слишком беспокоила.
Где-то через год я научился ее понимать.

Она не разговаривала словами, конечно. Это уж было бы совсем большим
чудом. Но вздрагивала, когда пугалась или тревожилась, порой теплела -
особенно если мне было холодно. Не так, как случается на дороге... тогда мне
и в самом деле иногда бывало холодно. Она успокаивала, когда мне снились
кошмары. Не знаю, как удавалось - тело будто гладили пушистым, мягким