"Светлана Дильдина. Попутного ветра!" - читать интересную книгу автора

хотел удостовериться, что я и вправду сижу рядом.
- Куда тебя забрали, Мики? И кто? И перелом... - он покосился на мою
правую руку. На ней не было гипса.
Представляю, какой разразился скандал. Из клиники, из реанимации
исчезает пациент - всего через сутки после того, как прошла операция. Я
глянул на календарь - красные цифры на черном фоне. Най сравнивал их с
кровью на обгорелой стене, а я увидел - цветы. Алые на черной земле, живые.
- Персонал хотели отдать под суд... Отчим твой утверждал, что тебя
просто убил неумелый хирург, и скрыли концы в воду, - Най затянулся. Нервно,
не как обычно.
- Меня вылечили.
Он посмотрел недоверчиво, всем своим видом показывая - не угомонится, и
мне придется выложить все... нет, Натаниэль. Это уж точно - нет.
Тут до него дошло наконец:
- Ты пришел ко мне - к первому? А мать? И Ника?
- Ничего. Ты приютишь меня? Нет, не надо звонить. Скажи им потом, что я
был.
- Мики! - возмущение перемешалось с недоверием, крепкий коктейль:
- Ты что, снова уйдешь?
- Завтра, Най. Все - завтра. Позволь мне просто... - я обнял бархатную
диванную подушку, вишневую божью коровку - подарок давнишней девушки Ная. -
Просто побыть здесь.

В ту ночь я не спал. Как я понял потом, заснуть я мог только у себя, в
домике на трассе. Когда понял, начал вспоминать старые байки - про вампиров,
к примеру... с их узким деревянным укрытием.
Но мой домик был все-таки вполне человеческим жильем с виду, хоть и
смахивал на старый сарай.
И даже занятие было вполне человеческим с виду. Я старался не думать,
откуда берутся люди на трассу, старался не смотреть вслед им, уходящим по
грунтовой дороге. Все равно они скоро скрывались в легком мареве. Одни шли
беспечно, другие едва волочили ноги. Но никто не оглядывался.
Я старался помнить только о том, что без меня им было бы добираться
трудней и дольше... и не думать о том, что, может быть, их бы сумели спасти,
пока не завершен путь. Адамант говорил - нет. Со временем я поверил.
Поначалу пытался обмануть судьбу - не свою, чужую. Поворачивал мотоцикл на
середине дороги, помня - бывает клиническая смерть. Пассажиры тогда попросту
исчезали, я не успевал отследить миг, когда за спиной не оказывалось
человека. Адамант сказал, чтобы я перестал маяться дурью...

Я просто нахожусь в другом мире, говорил я себе. Думать так было тем
легче, что вещи - Ромашка, в конце концов, одежда моя - существовали
неизменными и там, и здесь. Может, не зря раньше в дорогу умершему давали
то, чем он пользовался при жизни?
После аварии я стал видеть мир слегка по-другому. На трассе всегда было
пасмурно, порой шел дождь, изредка - снег. А изредка обочина дороги
встречала меня невысокой травой и клевером - тогда начинало казаться, что я
вернулся в лето. Многие куски трассы я знал до последнего камешка по
сторонам ее - но другие постоянно менялись. Я привык, как привыкают к
постоянной метаморфозе облаков.