"Светлана Дильдина. Попутного ветра!" - читать интересную книгу автора

сообразил - не стоит трепать нервы Натаниэлю.
- Это по мою душу наверняка, - хмуро и обрадовано откликнулся тот. -
Хотят к чему-нибудь припрячь... а я не желаю иметь с ними дела! Тебе хорошо,
еще нет восемнадцати. Я их послал, теперь разглядывают, кто в гости идет и
все такое.
Я промолчал, опасаясь намекнуть - следили все-таки не за Наем. Он в
своем стремлении побурчать чересчур усложнил процесс.
- Поиграй лучше.

Я любил его гитару. Полуакустика, темно-коричневая, с черным кантом. Не
играть любил, конечно. Так... Она была живая. Не только когда пела в руках,
даже когда стояла или висела в углу. Всегда - теплая. И мне все время
казалось - она молчаливо слушает каждый разговор. Порой хотелось умолкнуть,
дать слово ей.
Най дал ей имя, только никому не говорил. Он вообще здорово суеверный,
хоть по нему и не скажешь.
Сумерки постепенно превратились в ночь, и Натаниэль зажег лампу.
Уютно... разве что в раннем детстве я испытывал подобный уют.
С Рысью хорошо сидеть рядом. Най может злиться, рычать на весь свет,
впадать в чернейшую меланхолию - но при этом остается островом, вросшим в
самую суть земли и еще надежно прицепленным к ней якорями. Он настолько
неизменен в своих привычках, в мелочности, отсутствии порядка, помноженном
на дичайшую щепетильность, что кажется опорой даже тогда, когда сам отчаянно
в ней нуждается.
Я только посмотрел на гитару, а Най уже потянулся за ней. Порой он
выпендривается, заставляя себя уговаривать. Но с друзьями наедине обычно
играет по малейшему намеку на просьбу. Пальцы пробежали по грифу, будто Най
собирался гладить кошку и не мог решить, с какого места начать. Гитара
довольна была, едва не мурлыкала...
По тому, как Рысь упрямо вскинул голову, я понял, что разговор не
закончен. Ная не переупрямить.
Голос у него темный, как хорошо настоянный чай с примесью трав -
шиповника, чабреца...

У меня был дом,
Там росла трава,
Был поленьев ряд,
В них торчал топор
Но пришел потоп,
И пришел пожар,
И остался мне
Обгорелый двор.
Тихий свист в ночи -
Принимай, ездок,
Серебра в висок.
Да моток холста.
У меня был конь,
Но давно издох,
Надо мною крест,
Нет на мне креста...