"Светлана Дильдина. Сильнейшие" - читать интересную книгу автора

ни малейшего угрызения совести не почувствуют. Да и на севере. Возведут
бесцветные глаза к небу, сделают бесстрастное лицо - "так угодно Мейо Алей".
А правда одна. Выживает сильнейший.
Из-за спины огромного Утэнны показался Къяли, по сравнению с южанином
выглядящий подростком. Как всегда молча бросил возле костра охапку веток
черноголовки, отгонять мошкару.
- Я видел следы энихи, - проговорил Къяли, подходя к Тахи. - Большой;
на кусте шерсть осталась - бурая.
- Хорошо.
- Скажи мальчишке, пусть далеко от лагеря не отходит. Не могу я с ним
строго! А то у него кузнечики в голове, согласится и тут же забудет.
Тахи закончил разделывать тушу. На слова Къяли так и не ответил. Сын
ничего не боится - порой Тахи казалось, что он не слишком умен. Но Соль
возражала - кого ему бояться? Он знает только нас пятерых, и все любят его.
Может, когда появится второе дитя, Тевари поймет, что значит опекать
младшего, неразумного.
Горький дым черноголовки окутал поляну. Не слишком приятный запах, зато
не досаждает мошкара. А траву хола, из которой южане настой-защиту готовят,
искать пытались, только не растет она здесь.
Къяли вытер начавшие слезиться глаза, поднял их, провожая взглядом
серого гуся, тяжело махавшего крыльями. На север летит; тут вот-вот дожди
начнутся, а там суше. Къяли следил за гусем, а Тахи - за молодым
северянином.
- Скучаешь. - Не спросил, подтвердил невысказанное.
- Пустое! - Къяли наклонился, принялся подбирать лежащие возле костра
веточки.
- И Киуте скучает.
- Да хватит уже!
- Вас убьют, если вернетесь? - И, помолчав, - На юге бы точно убили.
Къяли не отозвался, скрылся в хижине. Потом вновь появился, но так и
молчал до ночи.
А ночи пока стояли звездные. Дожди начнутся - неба не разглядишь за
тучами. А пока - огромное, остро блестящее. Может, кто забавлялся, иглы в
небо кидал - и пробил черный полог во многих местах? Но почему тогда
срываются росчерки звездные? Может, и вправду слетают в горы. Солнце в горах
играет, словно дитя, а уж звезды и подавно - плещутся в озере Тиу.
Тевари под боком ворочался, никак не мог уснуть. Словно на шишки лег
или на ежа, хотя постель его на деле была - из сухой травы, покрытая одеялом
из беличьих шкурок, и мошкара в хижину не проникала.
- Ты что? Сколько можно? - шепотом спросила Соль, сердясь немного, и
беспокоясь - не заболел бы.
- Мне страшно. Там зверь ходит!
- Зверь? - Тахи мгновенно сел, прислушался. Потом откинул полог,
пытаясь почувствовать, уловить запах - глазам не доверял, мало ли что скажут
тени.
- Он голодный, - сообщил малыш шепотом, и сам облизываясь невольно.
Смешно это выглядело, только старшим не до того было. Тевари - дитя леса.
Раз сказал, значит, что-то и впрямь есть.
Зверь, подумала Соль. Ты мой! - прижимала сына к себе. Через упавшие
волосы хмуро, с вызовом блестели глаза. Смотрела на лес, казавшийся ей