"Любен Дилов. Незавершенный роман студентки " - читать интересную книгу авторасотрем кое-что из вашей памяти. Ну, пойдемте!
- Но ведь это чудовищно, это фашизм! Мы с Цианой любим друг друга!... Но если вы так относитесь ко мне, то отдайте мне ее и мое время. Разумеется, это было очередной его глупостью и в какой-то мере унижением. И когда Кирилл Монев понял это, он закричал срывающимся от волнения голосом: - И я не позволю вам издеваться над собой! - Из памяти Цианы мы тоже сотрем эту вашу обоюдную блажь! - Но послушайте, молодой человек, - обратился Кирилл к начальнику, и в это время из открытого люка донесся смех инженера, который сказал: - Профессор старше вас по крайней мере вдвое! - Вот таким образом и происходит недопустимый обмен информацией! - побагровел профессор. - Теперь он знает, что мы сохраняемся дольше. - Но ведь мы скорректируем его память, - сконфузился инженер-эксплуатационник. - Я говорю все это для того, чтобы вы осознали, какой деликатности требует всякое соприкосновение с иными временами... Циана, может, ты все же покажешь, что ты хоть чему-нибудь научилась у меня? - Будь благоразумным, - шмыгая носом, приблизилась к Кириллу Циана. - То, кто ты хочешь - не реально. До сих пор темпоральные машины были для тебя фантастикой. Все так и должно оставаться в дальнейшем, иначе то, что будет занимать тебя, для окружающих будет казаться смешным и невероятным. Ты не сможешь выдержать все это и разболеешься, понимаешь? - подменила она в последний момент выражение "сойдешь с ума" словом "разболеешься", и он представил себе следующую картину: он представляет Циану своим знакомым как машине времени..." Да, действительно - сразу обоих спровадят в психушку! - Не сердись, милый, ведь я уже говорила тебе, что нет ничего более жестокого, чем время! - Дай я поцелую тебя на прощание. Кирилл болезненно констатировал, что, спустя столько веков, такие банальности, как слова и обещания еще не вышли из употребления. И еще он вспомнил, что те же самые слова сказала ему Ветка, когда решила бросить его после того, как вернулась из Африки, где проработала два года. - Открой рот! - попросила его Циана. - Циана! - окликнул ее профессор, но она уже вытащила из кармана маленький флакончик, и пока Кирилл соображал, почему он должен открывать рот, спрыснула Полость рта, да и все лицо Кирилла, прохладной и ароматной, по всей вероятности дезинфецирующей, жидкостью. Затем поцеловала его долгим поцелуем и снова спрыснула его лицо. - А теперь ступай с ним! - сказала Циана, кивнув в сторону профессора. - Все по правилам, - засмеялся профессор добродушно, но с иронией, - однако это не снимает с себя отвественности за допущенные ошибки. "Тогда, возле реки, они не вспомнила о флакончике", - отметил про себя Кирилл Монев, и на душе у него потеплело. Ему захотелось поцеловать Циану так, как это было принято в его время, но она увернулась и, шмыгнув носом, направилась к проклятущей машине, из люка которой за ней ревниво наблюдал инженер-эксплуатационник двадцать четвертого века. Кирилл наконец согласился пойти с профессором, и согласился по той простой причине, что иного выбора у него не было. |
|
|