"Любен Дилов. Мой странный приятель астроном" - читать интересную книгу автора

Он стоял спиной ко мне, высокий, сухощавый, смотрел в окно на огромные
сферические и прямоугольные переплетения антенн радиотелескопа и говорил
таким монотонным голосом, словно диктовал не машинистке, а диктофону.
- Знаешь, что такое телекординг?
Как не знать! Какой владелец телевизора не мечтает об этом новом
изобретении, которое, подобно магнитофону, записывает на ленту зрительные
образы, чтобы воспроизвести их затем по желанию хозяина. К сожалению, эти
аппараты все еще слишком дороги, чтобы ими обладал рядовой абонент нашего
родного телевидения, вроде меня.
- ...Решил записать это излучение на телекординг. Есть и звучание. Но
аппаратура недостаточно совершенна, и мы еще не можем отделить эти звуки
от шума самой аппаратуры...
О звуках я не знал. Газеты сообщали только о знаках, которые были
похожи на древние письмена, и о каком-то запечатленном образе, который мог
быть образом живого существа. Высказывали даже предположение, что это
"портрет" подателя письма. Я сгорал от нетерпения, желая поскорее увидеть
эти "небесные знаки", но их первооткрыватель не торопился.
- Мы записывали и многие другие сигналы, - продолжал он объяснение,
похожее на чтение служебного циркуляра. - Но или не получали никаких
изображений, или же, если и появлялись какие-то подобия знаков, то в них
не было и намека на систему. Это обычно была уже известная периодичность
излучений нейтронных звезд. Так что, бесспорно, перед нами нечто иное, до
сих пор совершенно неизвестное. Система в расположении знаков несомненно
имеется, вот посмотри. - Он только теперь зашевелился и, вынув из одного
из ящиков своего письменного стола несколько снимков, приблизился ко мне:
- Это столь же вероятно, сколько несомненно другое - наши математики не
сумеют ее расшифровать. Удивляешься, почему я не волнуюсь? Волнуюсь,
разумеется. Но я и раньше знал, что в космосе есть другие, более
совершенные, чем мы, создания. А подпрыгивать от радости - наивно.
Вероятнее всего, что контакт с ними останется навсегда неосуществимым.
Математики вообразили себе бог знает что со своими электронными машинами,
а теперь видят, насколько все еще беспомощны. Ведь задачу надо
запрограммировать? А как это сделать, когда твой собственный мозг
запрограммирован пятью миллиардами лет земной эволюции совсем другим
образом, чем тот - на созвездии Орион...
Да, он прав, безнадежно прав, думал я, разглядывая снимки с увеличенным
изображением знаков. То были особенно сложные переплетения из кривых
черточек, в которых мой, все же опытный в таких делах, глаз сравнительно
легко обнаруживал повторения - первый признак существующей системы.
Неуловимость их смысла, естественно, вызывала безразличие. Но я все же не
мог быть равнодушным. Я перебирал один за другим все эти снимки до
последнего и вновь возвращался к первым. Они были пронумерованы, вероятно,
по порядку приема, но он дал мне уже перемешанную пачку. Я изучал ее и
чувствовал, что мой приятель наслаждается моим довольно глупым видом. А
глупым он был - это точно, потому что человек, который, Вроде меня,
чрезмерно доверяет своим чувствам, всегда в подобных случаях ожидает
увидеть что-то близкое и понятное.
- Это тебе не твои иероглифы, - сказал астроном насмешливо, и мне сразу
расхотелось поедать глазами таинственные знаки.
Изображения, дошедшие до нас из иной цивилизации, - это должно бы