"Любен Дилов. Мой странный приятель астроном" - читать интересную книгу автора

- Зовется Эа, - прошептал я, дрожащим пальцем указывая на "создание". -
Зовется Эа. Здесь так написано.
- Тебе нехорошо, - сказал он. - С дороги, наверное... - И начал
собирать фотографии.
- Подожди! - возопил я.
Схватив всю пачку снимков, я начал лихорадочно перебирать их. Нет!
Ничего подобного! Полнейшая чепуха! Наверное, я действительно не в себе.
"Зовется Эа..." Да! Да! Зовется Эа! Два знака на снимке, там, где подобие
головы "создания", отличались от всех других и упорно утверждали: "Зовется
Эа". Я протер глаза руками так сильно, что стало больно. Встал, подошел к
окну, взглянул на антенны, вернулся и совсем спокойно прочел: "Зовется
Эа". И теперь я уже понимал, почему прочел именно это. То была шумерская
клинопись, которая на древнеаккадском языке мне сказала: "Зовется Эа". Я
перевел взгляд на те более многочисленные знаки, что были по другую
сторону "создания" и совсем легко прочел: "...И научил их строить каналы,
орошать землю, делать мотыги, высекать из камня и дерева самих себя". Я
прочел все это один, два, три раза, и в груди у меня стало холодно, как в
холодильнике. Я спросил:
- Могло случиться так, что кто-то... ну просто пошутил? Передал все это
с Земли? Или со спутника?
- Исключено! - ответил астроном, явно стараясь скрыть свое любопытство.
- Я принимал эти сигналы лично. А источник их зафиксирован точно, между
звездами Ригель и Бетельгейзе.
- Послушай! - воскликнул я тогда, ибо и мой мозг тоже привык сразу
делать предположения, обобщать и строить гипотезы. - Это вся запись? Или
есть еще?..
- Это лишь отдельные снимки, - прервал он меня, и я прочел на его лице
желание позабавиться моей внезапной "одержимостью". - Для журналистов. И
для таких, как ты. Нельзя же предоставлять записи каждому, кому взбредет в
голову пообщаться с орионцами!
- Пусти для меня всю запись! - заорал я. - Всю! Приготовь, я сейчас
вернусь!
Представляю, как озадачил его я, стремглав бросившись вон. Я вскочил в
свою старенькую "Волгу", и она затарахтела по шоссе. Не менее десятка
милиционеров успели записать мой номер, и завтра утром я должен был
получить любезное приглашение явиться на воскресные лекции автоинспекции,
но черт с ними! Главное, что я успел через полчаса вернуться живым с
"Иллюстрированной всеобщей историей письмен" Шницера и составленной лет
двадцать назад лично мной грамматикой древнеаккадского языка!
Я показал моему приятелю соответствующие знаки в "Истории" и в моей
грамматике. Иначе я вряд ли бы смог его убедить. И прочел ему то, что было
написано по обе стороны "создания", дал сравнить самому. И тут, пока он
разбирал текст по слогам, меня вдруг осенило - именно в этот момент в моем
мозгу вдруг ослепительной молнией блеснула мысль, поразившая меня своей
неожиданностью и неправдоподобностью:
- Добрый и мудрый бог Эа! Да! Это добрый и мудрый бог Эа, который
научил древних шумерийцев, как сделать землю плодородной. Вот как и почему
мои милые вавилонцы знали теорему Пифагора за две тысячи лет до Пифагора!
- Ты совсем рехнулся! - сказал астроном, но вроде бы он был не совсем
убежден в моей ненормальности. - Опять эти твои нравственные миссии! Ну,