"Джозеф Димона. Последний - на Арлингтонском кладбище [B]" - читать интересную книгу автора

- Назначь на одиннадцатое, - сказал он ей. - Хьюстон на одиннадцатое. -
И помахал недоеденным бутербродом Медуику. - Евреи делают кое-что хорошее.
Медуик сел.
- Пастрами разве еврейская?
- Я получаю ее из кошерной лавки, - сказал Мерроу. - И, заказывая ее,
всякий раз склоняюсь на сторону Израиля. Слава богу, ем я не все время. Я
растерял бы своих избирателей.
- Еще что-нибудь? - спросила секретарша.
- Нужно придумать отговорку, - сказал сенатор. - Какую угодно, а то эта
дура Ливермор будет ждать меня на ночь. Давай попробуем вот что. Вечером
одиннадцатого я должен быть в Далласе на конференции по... по... - Он
повернулся к Медуику. - Придумай, по чему.
- По охране окружающей среды?
- Прекрасно. На конференции по охране окружающей среды. "Я очень
огорчен этим, потому что всегда высоко ценил гостеприимство дома
Ливерморов и с нетерпением дожидался его. С наилучшими пожеланиями и т.
д.".
Секретарша закрыла блокнот и вышла за перегородку.
- Отличные ножки у этой девочки, - сказал веселый сенатор. Медуик
поражался Мерроу. Этот человек вечно бурлил весельем. Все прочие богачи,
каких знал Медуик, были хмурыми, постоянно озабоченными, подозрительными и
ненадежными. Но Мерроу неизменно пребывал в прекрасном настроении, заражая
им окружающих.
Сенатор вернулся к своему вращающемуся креслу за столом, плюхнулся в
него и положил ноги на какие-то документы.
- Эль прико[5] опять был здесь.
- Андерсон?
- Его шпик. Фентон. Само собой, я ничего ему не сказал.
- А почему ваша секретарша сказала, что вы меня ждете?
- Фентон недавно ушел - и, зная твое чутье, я догадался, что ты
явишься. Явился ты быстрее, чем я ожидал.
Медуик протянул ему телеграмму Уильямса.
- Как, по-вашему, что это может значить?
Мерроу прочел ее и поднял глаза.
- Ты предатель?
- Нет.
- Шпион?
- Давно уже нет.
- Длинноволосый псих-радикал из колледжа?
- Я уже не в том возрасте.
- Так вот, это отдел внутренней безопасности, - сказал сенатор. -
Уильямс работает там, я его знаю. - Он сделал паузу. - Видимо, эта
телеграмма по другому делу, "Дайнемикс" тут ни при чем.
- По какому же? - спросил Медуик.
- Черт возьми, откуда я могу знать. Позвони Уильямсу и спроси. Да не
волнуйся ты, Медуик. Это вредно.
Медуик подошел к окну и сел на подоконник. По Пенсильвания-авеню
мрачным потоком неслись машины, люди беспокоились о своих счетах, или
ближайшем спортивном матче, или о высоких ценах. А он, Томас Медуик, сидел
здесь, и ему грозила опасность оказаться в тюрьме вместе с полоумным