"Димитр Димов. Табак" - читать интересную книгу автора

Врожденный дар психолога и многолетний опыт торговца научили папашу
Пьера распознавать сразу и безошибочно основные качества людей. Когда Борис,
сопровождаемый Зарой, которая сгорала от любопытства и вызвалась его
встретить, вошел в столовую, папаша Пьер почувствовал, что перед ним стоит
дерзкий и хладнокровный юноша. То было его первое впечатление, и к нему
тотчас прибавилась догадка, что юноша соображает быстро. А тот, казалось,
сразу же понял, как надо себя держать, и ничуть не был смущен необычайной
любезностью, с какой его приняли. Он поблагодарил Марию легкой улыбкой, но,
поскольку он хотел видеть только господина генерального директора
"Никотианы", остался совершенно равнодушным к присутствию девушек. Папаша
Пьер быстро решил, что это предусмотрительный и холодный хитрец. Таких людей
можно прощупать в разговоре со всех сторон, но так и не понять, о чем они
думают. И еще одно: острые глаза юноши обладали способностью бросать
мимолетный взгляд на что-нибудь и тут же застывать, словно ничего не
заметив. Это были идеальные глаза для игры в покер, для надувательства, для
коммерческих переговоров или для удара из засады, который нужно подготовить
незаметно и нанести решительно. А как у него насчет энергии и
трудоспособности? Папаша Пьер знал, что лень, как и другие пороки,
накладывает свой отпечаток на лицо человека. Черты лица этого прохвоста были
напряжены и тверды, глаза упрямы, а губы чуть поджаты. От него исходил
острый запах табачных листьев, который смешивался с благоуханием лаванды и
духов "Л'ориган", исходящим от платьев девушек. Его волосы и кожа были
пропитаны запахом склада, как у человека, который с утра до ночи находится в
цехе, где обрабатывают табак. И наконец, вид у этого юноши был приличный,
лицо почти красивое - словом, это был человек, которому вполне пристало
одеваться элегантно, останавливаться в отеле "Адлон" и иметь дело с
иностранцами.
- Хотите чаю? - вкрадчиво спросила Зара.
Ее жадный взгляд не пропускал ни одного движения незнакомца. Странно,
как это не она первая его заметила! Он уже принадлежал Марии, но именно
поэтому ей нужно было быть с ним любезной.
- Разумеется!.. - поспешил сказать папаша Пьер. - Он закусит с нами.
Мария бросила взгляд на Бориса. Она надеялась хотя бы теперь увидеть на
его лице признаки волнения, смущенной признательности за то, что она для
него сделала, но не видела ничего, кроме прежней непроницаемой замкнутости.
Что он за человек? Застенчивый, бесчувственный или просто дурак? Сдержанный
мужчина, умеющий беречь ее женское достоинство, притворяясь, будто не
замечает ее авансов, или бесстыдно-расчетливый тип, сознающий, что эта
непроницаемость обеспечит ему еще больший успех? Ничего нельзя было понять
по его лицу. Он принял приглашение почтительно, но без всякого волнения - с
видом человека, прекрасно понимающего, что господин генеральный директор не
удостаивает его никаким особенным вниманием, а просто не хочет прерывать
еду.
- Боюсь вам помешать, - спокойно сказал Борис.
- Вы не кажетесь застенчивым, - звонко прощебетала Зара.
- Может быть, я кажусь нахалом, - быстро отозвался он. - Но вопрос
очень важен как для фирмы, так и для меня.
- Пожалуйста, отложите его. - Зара налила ему чаю и проговорила живо: -
Вы никогда не сделаете карьеры в "Никотиане".
- Почему? - спросил он.