"Надежда Димова. Вольф Мессинг: Драма жизни великого гипнотизера " - читать интересную книгу автора

делись обещанные 250 тысяч злотых? Они так и остались у графа, к его
большому удовольствию. Но взамен ему пришлось выполнить просьбу Мессинга:
отменить постановление, недавно принятое Польским сеймом, которое ущемляло
права евреев. Через короткое время просьба была удовлетворена.

Алчные родственницы

В 20-х годах эта история гремела по всему Парижу, где тогда
гастролировал кудесник. Пожилой, очень богатый и столь же скупой банкир
Денадье, овдовев, вторично женился на молоденькой красотке, ровеснице его
дочери. Со стороны девушки, как часто бывает в подобных случаях, не было
никакой любви: ее интересовали лишь деньги супруга. Но похоже, просчиталась
новобрачная: у банкира было снега зимой не выпросить, не говоря уж об
ослепительных нарядах и украшениях.
Дочь Денадье от первого брака также стремилась блистать в свете, но и
ее отец не жаловал деньгами - напротив, призывал к экономии и бережливости.
Так и жили под одной крышей три человека, двое из которых были весьма
недовольны своим положением.
На вилле, кроме них, жильцов не было: прислуга приходила утром, а
вечером отправлялась восвояси, так что на ночь они оставались одни.
Через некоторое время молодожен начал замечать, что в доме творится
что-то непонятное. Однажды жена и дочь поехали в театр, а он прогуливался
по вилле и в тоске периодически поглядывал на портрет ушедшей из жизни
жены, размышляя: "Что за чудо была эта женщина: ни денег ей не надо было,
ни драгоценностей!.. Правда, не такая красавица, как Эмили, да и
старовата..." Внезапно портрет чуть покачнулся сначала в одну сторону,
затем в другую. Поначалу пожилой мужчина, хоть и испугался, но принял это
за иллюзию зрения или игру воображения...
Когда такое "поведение" портрета повторилось, он почувствовал, как
кровь стынет в жилах, и почти без сознания рухнул в кресло. Денадье
старался не смотреть на картину, но она притягивала его взгляд, словно
магнитом. Раскачиваясь из стороны в сторону, лицо покойной вместе с
обрамляющей его рамкой, казалось, хочет выпрыгнуть из своего постоянного
пристанища, но не может, как ни старается.
Суеверный, мнительный банкир начал кричать благим матом что есть мочи
на весь дом.
- Что с тобой, дорогой муженек, или болит у тебя что? - заворковала,
склонившись над ним, вернувшаяся из театра жена.
- Папочка, как ты нас напугал, не успели мы с Эмили войти, как слышим,
ты кричишь, тебе что-нибудь плохое приснилось? - вторила ей дочка.
Вскоре портрет совсем "ополоумел": он стал качаться регулярно и даже,
как казалось начавшему терять рассудок банкиру, строить гримасы. Причем,
когда дома были женщины, ничего такого не было, а как только они
отправлялись в театр, все повторялось. Да еще добавился стук, доносящийся
будто с того света.
Банкир обратился в полицию, обещав хорошо заплатить, если тайна будет
раскрыта. Явился детектив, о визите которого не знали ни жена, ни дочка.
Сыщик засел в комнате, где висел портрет, а когда женщины уехали в театр,
началась ставшая уже обычной "чертовщина", и он, преисполненный решимости,
направился к картине. Но почти на самом подходе к ней детектив обо что-то