"Надежда Димова. Вольф Мессинг: Драма жизни великого гипнотизера " - читать интересную книгу автора

Навстречу неизвестности

А решение было таковым: покончить с ненавистным существованием и
бежать не только из иешибота, но и вообще из Польши. Иного выхода он не
видел: разуверившись в Боге, обозлившись на предавшего его отца, парнишка
решил, что в родных местах ему больше делать нечего.
Со стыдом вспоминает Вольф Григорьевич в своей автобиографической
повести о трех преступлениях, совершенных им в то время. Вначале он
вынужден был позаимствовать, а попросту говоря, украсть из церковной кружки
для пожертвований несколько медяков: совсем уж без денег начинать новую
жизнь было боязно. Присев на ступеньки училища, он пересчитал деньги: их
было 18 грошей. "Совсем мало, но все же лучше, чем ничего, да и поделом им,
всем этим обманщикам", - так успокаивал свою взбунтовавшуюся было совесть
несостоявшийся раввин.
Путь мальчика до железнодорожной станции был неблизким, и, когда от
голода у него стала кружиться голова, он выкопал на первом попавшемся
огороде несколько картошин, которые запек на костре. Это с детских лет было
его любимым лакомством!
А третье преступление связано уже с путешествием в Берлин. Почему был
выбран именно этот город? Заранее он ничего не планировал, просто прыгнул в
первый попавшийся поезд, и все. Оказалось, что тот направлялся в столицу
Германии.
Денег на билет у Вольфа не было, и ему ничего более не оставалось, как
ехать "зайцем". И вот - вагон третьего класса, глубокая ночь, спящие
пассажиры... Огарки свечей под стеклянными колпаками тускло освещают спящих
пассажиров, их узлы, котомки и чемоданы под сиденьями. Наш путешественник
забрался под лавку, за чью-то поклажу и, изнуренный голодом и долгой
дорогой до станции, крепко уснул под мерный стук колес. Снились ему
родители, с немым укором смотрящие на непутевого сына, ненавистный иешибот,
великан-нищий...
Однако сон был недолгим: словно от толчка, он проснулся в тревожном
предчувствии какой-то опасности... Мысли подростка потекли уже в несколько
другом направлении: "Вот сейчас войдет контролер, он будет уже не таким
добрым, как тот, когда я маленьким ехал к бабушке. Он высадит меня,
безбилетного, в незнакомом глухом месте, где я и умру, а родители никогда
не узнают, где труп их сына... Конечно, я очень виноват перед ними!"
И он как будто накликал его, этого самого контролера, впрочем,
по-иному и быть не могло: порядки на железной дороге всегда отличались
строгостью. Неспешно продвигаясь по вагону, мужчина с фонарем будил
пассажиров и строгим голосом требовал билет. В страхе беглец еще более
сжался под лавкой, мечтая стать невидимкой. А еще ему нестерпимо захотелось
подойти к окошку и поговорить со своей "ночной подругой", что гуляет по
небосводу. Но куда там: о том, чтобы встать, не могло быть и речи, однако
даже при мысли о Луне Вольф почувствовал какое-то успокоение и даже
уверенность.
Контролер тем временем подошел к его лавке и, нагнувшись, стал
бормотать: "Так, баул и узел... Понятно... А это чьи там ботинки?"
- Твой билет, молодой человек?
Казалось, все его существо сжалось в комок от ужаса, но, овладев
собой, он достал валявшийся на полу клочок бумаги и протянул его