"Грег Диналло. Фиаско " - читать интересную книгу автора

- И все же отвечу, что он был верен матери. Она умерла год назад, и он
до сих пор никак не придет в себя. Я не желаю, чтобы вы бросали тень на его
доброе имя. - И, переведя взгляд на меня, добавила: - Или кто-либо еще.

- Да мы вовсе не за этим сюда пришли, гражданка Чуркина, уверяю вас, -
сказал Шевченко.

Она понимающе кивнула, сжав губы.

- Ну, а нет ли у вас на примете кого-нибудь, кто, возможно, хотел бы
навредить ему? Кого-то, с кем он не ладил?

- Нет. Его все любили.

- А как насчет его сослуживцев? - При этих словах Шевченко покосился на
меня и, достав спрятанную визитку, продолжал: - Вот здесь написано, что он
работал в Министерстве внутренних дел.

Брови у меня поползли вверх, а у Чуркиной, наоборот, опустились. Она
печально кивнула.

- Кем же он там работал?

- Внешнеторговым представителем. Его постоянно посылали за границу в
наши посольства, а в последнее время он работал здесь, в Москве, но не в
здании министерства.

- Приносил он когда-либо рабочие документы домой?

- Иногда приносил. Все его дела в кабинете.

Она встала и повела нас в кабинет, окна которого выходили на реку. Одну
его стену от пола до потолка заняли книжные полки, другую - почетные грамоты
и фотографии, свидетельствующие о долгом пребывании на важном
государственном посту: на них Воронцов был сфотографирован с главами
различных стран, генералами и государственными деятелями, с крупными
бизнесменами; на большой групповой фотографии с Брежневым он стоял с краю, а
на фотографиях с узким кругом людей - рядом с Горбачевым, Шеварднадзе,
Борисом Ельциным и бывшим американским послом Страуссом.

Не задерживаясь, Шевченко прямиком устремился к письменному столу, где
лежали аккуратные стопки бумаг. Бегло взглянув на них, он взял портфель,
стоящий рядом со столом, и вынул из него служебные документы.

- Кто-то должен опознать труп, гражданка Чуркина. Вы можете сделать это
сейчас или же завтра, приехав в наше управление. Полагаю, вы захотите и
опознать личные вещи, найденные при нем.

Видно было, как эта изысканно одетая женщина колебалась, даже дрожала,