"Владимир Динец. Азия на халяву (Азиатская часть СССР, 1986-97 гг)" - читать интересную книгу автора

В соседнем номере северокурильской гостиницы жил офицер, два месяца
ждавший попутного транспорта к месту службы - погранзаставе, единственному
населенному пункту на большом острове Оннекотан. Однажды утром он зашел к
нам и радостно сообщил, что ожидается вертолетный рейс. Я сбегал в
гастроном за валютой и довольно быстро договорился с пилотами. Вертолет
пронесся над острыми пиками Чикурачки и Фусса, над снеговыми полями Южного
Парамушира, и завис над Оннекотаном. Он состоит из двух слившихся
вулканов, Немо и Креницына. У последнего огромный кратер, заполненный
озером. В центре зеленого кольца воды поднимается внутренний конус, а в
его кратере - маленькое ярко-синее внутреннее озерцо.
К сожалению, пришлось тем же рейсом вернуться в Севкур - не оставаться
же на два месяца. Но я утешал себя тем, что за годы советской власти на
этом чудесном острове вообще довелось побывать очень немногим - за
исключением пограничников, люди сюда попадают раз в несколько лет. Из-за
погранзоны, отсутствия информации и транспорта даже на Южных Курилах почти
не бывает туристов, а на Средних и Северных - не бывает никогда. А ведь
столь красивых и интересных мест в мире не так уж много! Впрочем, даже те,
кому удается сюда попасть, проводят дни на "отливке" (приливо-отливной
полосе), собирая выброшенный морем японский мусор, а ночи - за
телевизорами, которые здесь принимают японскую порнуху.
Как-то раз мы шли втроем по берегу острова Шикотан, немного южнее
знаменитого мыса Край Света. Со мной была очаровательная девушка Лайма,
специалист по лишайникам из Риги, и егерь местного заказника Серега. Выйдя
из густого пихтово-тисового леса, мы оказались на океаническом лугу,
полого спускавшемся к береговому обрыву. Фиолетовые ирисы, желтые лилии,
красные и золотистые рододендроны, белые орхидеи торопились отцвести за
короткое лето. Мы подползли к краю обрыва и посмотрели вниз. В ста метрах
под нами волны разбивались о черную скальную террасу, всю в пене и ярких
пятнах водорослей. На краю террасы возвышалась серебристо-серая гранитная
арка, а под ней лежало несколько десятков антуров, самых красивых в мире
тюленей - черных в крупных белых кольцах. На юг уходила цепочка Малых
Курил, а на востоке понемногу загорались вечерние огни Хоккайдо.
Мы долго сидели на краюшке обрыва, а потом я спросил Серегу:
- Много тут бывает народу?
- Да, - ответил он. - Наши заходят, и приезжих иной год человек до пяти.
Может быть, когда-нибудь острова покроются отелями, автострадами и
закусочными, но пока что, путешествуя в этих краях, испытываешь
удивительное чувство, что вся их неземная красота принадлежит только тебе.
В последний день моего пребывания на Парамушире мы с начальником
милиции поехали на пикник. Поджарив огромного лосося-чавычу и наловив "на
отливе" крабов, мы грелись под лучами солнца, впервые за несколько дней
вышедшего из-за облаков. По ту сторону пролива тянулся берег плоского,
изрытого полевками острова Шумшу, за которым синели горы Камчатки. Я надел
маску и отплыл от берега. Под водой росли леса из гигантских водорослей.
Бурые ленты уходили на головокружительную глубину и тянулись под
поверхностью моря. Под ними было темно и холодно. Мы сбегали к очень
красивым Черным озерам в старых кратерах, а когда поехали обратно, еще
издали увидели входящий в бухту белый теплоход. Это был "Петропавловск",
на котором мне предстояло плыть на Камчатку.
Маленькая баржа-плашкоут отвалила от пирса и направилась к теплоходу.