"Владимир Динец. Азия на халяву (Азиатская часть СССР, 1986-97 гг)" - читать интересную книгу автора

удивительным вулканом Крашенинникова (огромный кратер, в нем двойной конус
с двумя кратерными воронками, в одной из них еще один конус, а в его
кратере - еще один, совсем крошечный, с маленьким кратерочком). Потом
вертолет высадил нас на склон Долины Смерти и улетел. Долина с таким
зловещим названием представляла собой желтый каменистый овраг со слоем
сероводорода на дне. У ручья валялись кости медведей и росомах. Мы прошли
вниз и оказались в Долине Гейзеров.
Об этом месте написано много, и я не буду вдаваться в детали - скажу
лишь, что оно стоило затраченного времени, денег и нервов. Весь день мы
гуляли среди "Фонтанов", "Печек", "Котлов", "Великанов", горячих водопадов
и разноцветных драпировок. Переночевав в избушке, мы наутро поднялись
обратно в Долину Смерти - ждать вертолет. Пилот попался неопытный и сел
прямо на берег ручья. Поток воздуха от винта поднял слой ядовитого газа, и
маленькая дочка одного из туристов потеряла сознание. Но свежий ветер в
кабине вертолета быстро привел ее в чувство, а мы уже снижались над
кальдерой Узон - огромным кратером с плоским дном, покрытым озерами,
горячими источниками и зарослями вкуснейшей ягоды-княженики. Потом мы от
души полетали над окрестными вулканами - аккуратным разноцветным конусом
Карымского, Мылым Семлячиком с зеленым озером в кратере и Большим
Семлячиком с черной лужей асфальта на золотом от серы склоне. Я понимал,
что такой полет вряд ли удастся когда-нибудь повторить, поэтому спустился
на тросе за борт и снимал всю эту фантастику, болтаясь на внешней подвеске.
В город мы вернулись уже ночью. Я переночевал у доброго Сережи и на
следующий день на последние деньги вылетел на самый юг Камчатки, в поселок
Озерная.
Оттуда, перейдя со второй попытки глубокую быструю речку, дошел по
покрытым двухметровой травой лугам до Курильского озера. Оно лежит в
огромном кратере среди четырех красивых вулканов и считается крупнейшим в
мире нерестилищем лосося. Десятки огромных отъевшихся медведей бродили по
берегу. Стоило такому увальню войти в воду и намокнуть, как он превращался
в поджарого зверя с могучими буграми мускулов. Длинными прыжками они
обрушивались на рыбу, глушили ее ударами лап и мгновенно выбрасывали на
берег.
Появление перистых облаков в этом районе считается надежным признаком
приближения циклона. Я чудом успел вернуться в поселок до начала проливных
дождей, но пришлось просидеть два дня в ожидании летной погоды. Поскольку
деньги уже кончились, мне пришлось питаться фирменным блюдом местного
заводика - консервированной неркой с рисом, которую я воровал через дырку
в заборе. Ночевал я c другими бичами в пустом бараке, где всю ночь
поддерживал огонь в печи (топилась она мотками нейлона за неимением
лучшего). В Петрик удалось вернуться за двадцать минут до рейса в Москву.
Семь часов я глядел в окно на хребты и заболоченные тундры, но прилетел
всего на полчаса позже, чем вылетел - такова разница во времени. Моя
одежда и рюкзак были прожжены во многих местах и разъедены вулканическими
газами. Из вещей остались только кое-какие научные сборы, несколько
красивых камней и банка икры. Денег едва хватило на автобус из аэропорта
до Москвы, а похудел я на десять кило из шестидесяти имевшихся. Но эти два
месяца были сказочно интересными и невероятно длинными, а длинная и
интересная жизнь - это ведь совсем неплохо.