"Владимир Динец. Азия на халяву (Азиатская часть СССР, 1986-97 гг)" - читать интересную книгу автора

тоже скользил по грязи, но почему-то не сворачивал. Время от времени он
делал длинные прыжки и что-то хватал - скорее всего, лягушек. В одном
месте зверь явно подскользнулся и упал на бок.
Уже в темноте я добрел до полусгнившей избы на окраине деревни
Каменушки. Мой друг, владелец избушки, уехал в город, оставив дом в моем
распоряжении.
Осторожно пройдя между дырами в полу, в которых плескалась бездонная
хлябь, я упал на раскладушку и дальнейшее наблюдение за тигром осуществлял
уже во сне.
Утро было солнечным! Клочья тумана еще поднимались с мокрых сопок,
капли воды блестели на листьях, но уже грелись ленивые змейки на ступенях
крыльца, махаоны трепетали темно-зелеными крыльями, собравшись вокруг луж,
голубые сороки кувыркались в ветвях тополя, и весь мир быстро согревался и
высыхал.
Сосед Миша чинил дверь. Незадолго перед тем тигрица, на участке которой
стояли наши дома, снова схулиганила - попыталась утащить Мишину лайку.
Собака порвала веревку, впервые в жизни справилась с открывающейся наружу
дверью и вбежала в дом. Миша, услышав могучий бас и забыв, что дверь
открывается наружу, подпер ее лопатой. Тигрица поддела дверь когтями,
получила лопатой по носу, истошно замяукала и отступила в лес, где рычала
в течение часа. Было три часа ночи, и в деревне проснулись все до
последнего цыпленка (должен предупредить, что меня при этом не было и
события передаются в соответствии с Мишиным изложением).
Миша сообщил мне последние деревенские новости. Погода, по прогнозу,
установится надолго ("широта крымская, долгота колымская" - говорят в
Приморье о местном климате). Лаборант заповедника со скандалом уволен -
выпил жидкость из банок с заспиртованными змеями. Размышляя о вкусе
змеиной настойки, я пошел домой, собираясь просушить шмотки. Нежно
взглянув на висевшую рядом с дверью мемориальную табличку, посвященную
моему пребыванию в Каменушке (повесил ее, разумеется, я сам), я поправил
цветы в прибитой снизу баночке и тут заметил на двери записку. В ней
говорилось, что начальник противочумной экспедиции Женя приехал в село и
ждет меня до вечера в конторе заповедника. Поскольку вечер уже прошел, и
не один, было ясно, что мне придется добираться к нему на озеро Ханка
самому. Но у меня не было пропуска в погранзону, совершенно необходимого
для любых перемещений по территории края.
На всем протяжении российской истории свобода сохранялась на окраинах
государства. Сперва ею наслаждались северяне-новгородцы, потом -
запорожские и донские казаки, сибирские первопроходцы, колонисты Камчатки
и Аляски. Нередко любителей свободы даже отправляли туда насильно. При
советской власти решено было окраины от страны изолировать. Сначала их
назвали "территории, находящиеся под управлением НКВД", затем
переименовали в пограничную зону. К 1985 году погранзона занимала примерно
треть территории СССР и включала, например, Уренгой (600 км до Карского
моря) и Норильск (2500 км до ближайшего иностранного государства). Попало
в нее и множество интереснейших мест, от Командор до Куршской косы, и
самые красивые уголки - например, Памир и Курилы. Каждый, кто хотел
по-настоящему посмотреть страну, должен был найти способ проникать в
погранзону. Впоследствии я такой способ нашел, но в то время, о котором
идет речь, приходилось попадать туда довольно рискованными путями.