"Владимир Динец. Азия на халяву (Азиатская часть СССР, 1986-97 гг)" - читать интересную книгу автора

Помню, Женя все пытался ехать побыстрее, я его уговаривал не торопиться,
пока не уснул. "Я в этом году попадал в аварию дважды, лимит исчерпан" -
сказал начальник.
Разбудила меня жуткая тряска. Жени в кабине не было, машина полным
ходом неслась под острым углом к дороге. Летая по железной коробке
туда-сюда, я все же открыл дверь и выскочил. Мгновение полета - и я
впечатался в заросший ежевикой склон кювета. "УАЗ" с оглушительным лязгом
опрокинулся, а я откатился подальше и не то потерял сознание, не то уснул.
Было уже довольно светло, когда я открыл глаза. Рядом с разбитым
вездеходом валялись сломанная двустволка, штормовка с дырой вместо спины и
пробитый бидон из-под медовухи. Женя лежал в нескольких шагах и беззаботно
храпел. Все его лицо, рубашка и трава вокруг были залиты кровью. Пока я до
него дополз, он проснулся и с ужасом оглядел место катастрофы. Тогда я
вытащил его из кювета и уложил на обочине. Обычно, когда в рассказе об
этом случае я дохожу до слов "и вот я взвалил Женю на плечи и отнес к
дороге...", восхищенные слушательницы спрашивают:
- А далеко пришлось нести?
- Не очень, - скромно отвечаю я, а про себя добавляю: "- метра три, но
он был о-очень тяжелый..."
Меж тем начальник был в отчаянии. В экспедиции имелся штатный шофер,
так что Женя вообще не имел права садиться за руль. Из его невнятного
бормотания я мог различить только многократно повторяемое слово "тюрьма".
Из-за поворота появилась пара грузовиков. Видно было, как расширились
глаза водителя первой машины. И тут, когда было уже почти поздно, в моем
все еще замутненном мозгу сверкнула спасительная мысль:
- Женя, - быстро сказал я (уже завизжали тормоза), - мы ехали ночью, на
дорогу вышел тигр, и мы, чтобы не сбить редкого зверя, свернули в кювет.
Вид у начальника был такой, словно он побывал у тигра в когтях. Лоб
глубоко рассечен, несколько ребер сломано, глаз подбит. Я отделался
сквозной дырой в ступне, трещинкой в шейных позвонках (тогда думал, что
ушиб) и мелкими царапинами.
Версия оказалась довольно удачной и произвела на всех большое
впечатление, но для ГАИ не подходила: очень уж много мы выпили. Когда
пришел врач, я спрятался, а Женя сказал, что ехал на мопеде и упал с моста.
- Не верю! - сказал врач, - ты с кем-то подрался. Если найду второго
участника, сообщу в милицию.
Женю увезли в больницу, а мне пришлось лечиться самому. Деревенские
девушки каким-то образом узнали, что это я так отделал начальника (у
которого каждый бицепс был с меня толщиной) и прониклись ко мне огромным
уважением.
Только через пару дней я смог выйти из поселка и прогуляться по тайге.
Понаблюдав с высокого берега за выдрой, ловившей в ручье раков, я бодро
направился домой и был встречен улыбающимся милиционером.
- Зачем нанес побои Кушнареву Е. Н.? - радостно приветствовал он меня.
- Не помню, пьяный был! - ответил я.
Нет, конечно нет. С ума я, что ли, сошел - шутить с милицией? Ну,
соврал что-то, плечами пожимал - шея так заболела, что чуть не отключился.
На следующий день я встретил в тайге молодого гималайского медведя. С
сосредоточенным видом он шел по поляне, уткнув нос в землю и что-то шумно
вынюхивая. Шел прямо на меня - как бы не получить вторую травму! Тихонько