"Владимир Динец. Ветер в Траве (Монголия, 1996 г)" - читать интересную книгу автора

поесть, и шесть-пятнадцать раз, чтобы выпить айраг (кумыс). Кобылы доятся
только возле своих жеребят, поэтому возле юрт семей, специализирующихся на
кумысе, всегда привязаны жеребята. Ни одна машина мимо такой юрты не
проедет. Кумысом всегда угощают бесплатно, и для меня загадка, на что,
собственно, эти семьи живут.
Кумыс - такая же неотъемлемая часть монгольской культуры общения, как
водка - русской, а вино - французской. Классический ритуал включает
трехкратное угощение всех гостей и занимает не меньше часа. Мужчины семьи
при этом сидят с гостями, а женщины шуршат вокруг, угощая всех по очереди
и беспрерывно наводя чистоту.
В гэре (юрте) вообще почти всегда очень чисто, хотя как это удается
женщинам при наличии печки, запасов кизяка, полуголых младенцев и густой
пыли - непонятно.
Летом им помогает ветер: днем между крышей и полом юрты оставляют
зазор, и помещение свободно продувается. Удивительно, как планировка юрты
похожа на планировку русской избы. Напротив входа (всегда обращенного к
югу) находится красный угол. Там расставлены буддистские иконы и
пожелтевшие фотографии, играющие роль семейного альбома. Восточная
половина - женская (днем там кухня), а западная - мужская (там можно спать
хоть круглые сутки). Вдоль стен расставлены две или четыре железных
кровати и пара комодов.
Юрта, возле которой мы ночевали, находилась немного в стороне от
дороги. Мои спутники после короткого совещания решили не возвращаться на
трассу, а ехать напрямик, благо по большей части южной Монголии можно
кататься в любом направлении и без дорог.
Южнее Мандалгоби степь сменяется полупустыней - желтовато-зеленой
холмистой равниной, кое-где пересекаемой низкими скалистыми хребтиками.
Когда-то вся эта область была горной страной, но теперь горы разрушились,
превратившись в холмы и похожие на пеньки гнилых зубов скалы. Земля здесь
покрыта слоем плоской щебенки, блестящей от пустынного загара. Только в
глубоких долинах попадаются участки песков.
На одном таком песчаном участке прямо из-под колес вдруг вспорхнули две
изящных газели. В несколько длинных прыжков отбежав от автобуса, они
принялись прыгать вверх-вниз, помахивая черными хвостиками и незаметно
отодвигаясь все дальше.
Издали они напоминали пару играющих бабочек.
- Зээр! (дзерен) - закричали мои спутники.
- Харасульт ("черный хвост" - монгольское название джейрана), - сказал
я. Увы, даже в Монголии горожане имеют о природе своей страны довольно
смутное представление.
- Тиймээ, харасульт, - подтвердил проснувшийся шофер.
После этого ко мне прониклись огромным уважением, а когда все заметили,
что я еду не куда попало, а ориентируюсь по солнцу, мне, кажется, стали
доверять даже больше, чем владельцу автобуса.
Почему-то многие хребты здесь пересечены сквозными ущельями, по которым
их очень удобно проезжать. Петляя по одному такому каньону, я уткнулся в
небольшой пятачок песка.
- Не проедем, - сказал я.
Шофер проснулся второй раз за день, сел за руль и нажал на газ. Колеса
у ПАЗика маленькие, а песок оказался сыпучим. В течение двух часов мы