"Дискара. Мой домашний демон " - читать интересную книгу авторауверенным, что принесенные картины будут именно того человека, что сдал их?
- Тогда... может, можно выпросить у преподавателей аудиторию и объявить, чтобы рисовали при вас. Заодно и увидеть можно, кто как работает. Ага. А если их опять много придет?! - Не волнуйтесь, - прочитав что-то на моем лице, поспешил успокоить монахиня. - Не думаю, что у нас много художников среди студентов. Тем более, еще не вступивших куда-нибудь. - Ну-у, думаю все же стоит попробовать... * * * Мария оказалась права. Тех, кто пришел на отборочный конкурс, было не больше пятнадцати человек. И дело вовсе не в том, что было мало желающих. Просто остальные видимо решили не позориться. В каком смысле? В прямом. Даниил, не любивший, когда из себя строят великого художника те люди, кто в первый раз и кисточку в руки взял, решил ужесточить на этом конкурсе меры. Главной причиной малого количества народа послужило условие, что после выбора победителя, все картинные, естественно подписанные кто автор, выставляются в холе на суд студентов. Вторая причина - очень тяжелая для многих тема. Да, в отличие от сочинителей, где что хотел, что и можно было писать, здесь рисовалось определенное: мой портрет. И не смотрите на меня так! Это не я придумала! Вон - Дана вините, все-таки его идея! Мне, между прочим, совсем не улыбается просидеть на одном месте два часа, именно столько дается времени для садистского плана мести мне любимой. О чем это я? Ох, ну вы хоть бы подумали, каково будет мне рассматривать карикатуры на - Итак, правила я объяснил. Можете приступать. Юнона сядь на стул, пожалуйста, - проклятый выразительно глянул на стул у доски. - А может не надо, - попыталась воззвать к его совести, но, увы. Невозможно докричаться до того, чего не существовало. И мне осталось только с мрачным лицом присесть на это пыточное устройство, по ошибке названное стулом и через каждые десять минут выслушивать очередные окрики: не вертись, сиди смирно, и тому подобное. Любопытно, а дышать мне можно? Через пол часа я вдруг заметила, что во всем зале есть человек, не сделавший мне ни одного замечания. Прелесть-то какая! То ли этому парню (нонсенс! все остальные, как ни странно были девчонками) действительно не нужно было, чтобы я сидела аки статуя, то ли за него говорили остальные, но молчал он как партизан на допросе. Не удивительно, что когда Даниил, наконец, сказал, что время вышло, я первым же делом кинулась посмотреть, что у этого культурного студента получилось. - Здорово-о-о, - протянула я, заглядывая через плечо. - Это действительно я? Удивление можно было полностью оправдать, потому что я никогда не видела себя... такой. Застывшей в танце. Или нет. Не застывшей. Потому что замершие хотя бы на мгновение, не могут всем сердцем стремиться продолжить свой захватывающий танец-полет. Да, так. Там, на картине, маленькая фигурка танцевала над пропастью, на одной только тонкой нити. Там волосы неземного, хрупкого существа боролись с ветром, окутывая фигурку. И несмотря на то, что |
|
|