"Уильям Дитрих. Розеттский ключ" - читать интересную книгу автора

Уильям Дитрих

Розеттский ключ

(пер. Маргарита Юрьевна Юркан)

Моей дочери Хейди

Знания не уничтожают чудес и тайн. Тайны неисчерпаемы.

Анаис Нин

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 1

При виде множества нацеленных в грудь мушкетов волей-неволей
задумаешься, не сбился ли ты с праведного пути. И я действительно задумался
об этом, глядя на ружейные дула, казавшиеся огромными, как разинутая пасть
дворняги, бегающей по каирским улицам. Но нет, грехи мои ничтожны, более
того, я уверен в своей правоте, а вот французская армия, на мой взгляд,
сбилась-таки с праведного пути. И я мог бы объяснить это моему бывшему
союзнику, Наполеону Бонапарту, если бы он не находился за пределами
слышимости, на прибрежных дюнах, с отчужденным и раздражающе рассеянным
видом подставив свои блестящие пуговицы и награды лучам средиземноморского
солнца.
Первый раз я оказался на одном берегу с Бонапартом, когда он высадил
свою армию в Египте в 1798 году, и тогда он поведал мне, что нынешним
утопленникам предначертана вечная слава. И вот спустя девять месяцев с
момента той высадки в палестинской гавани Яффы к вечной славе уже собирались
приобщить и меня самого. Французские гренадеры готовились пустить в расход
несчастных мусульманских пленников, а заодно с ними и меня, и в очередной
раз я, Итан Гейдж, пытался придумать, как бы мне обмануть злополучную
судьбу. Близился, видите ли, момент массовой казни, а мне как раз удалось
навлечь на себя сильное недовольство генерала, с которым мы когда-то едва не
подружились.
Как далеко зашли мы оба за короткие девять месяцев!
Я спрятался за спиной самого здоровенного, на мой взгляд, чернокожего
пленника с Верхнего Нила, прикинув, что только в его мощном торсе может
застрять мушкетная пуля. Всех нас согнали подобно стаду на этот пустынный
берег, на темных лицах поблескивали лишь белки округлившихся глаз; красные,
кремовые, изумрудные и синие краски мундиров почти не просматривались под
пятнами крови и копотью - следами недавнего варварского нападения на город.
В толпе пленных с турецкими сержантами соседствовали гибкие марокканцы,
высокие и суровые суданцы, агрессивные албанцы, черкесские кавалеристы и
греческие пушкари - разнородные рекруты обширной империи, посрамленной
французами. И в эту компанию угораздило попасть также одинокого американца,
вашего старого знакомого. Не только меня озадачивало их непонятное
встревоженное ворчание - даже сами они зачастую не понимали друг друга.
Военнопленные столпились на берегу, их офицеры уже погибли, и этот