"Брайан Джейкс. Белые лисы ("Страна Цветущих Мхов") " - читать интересную книгу автора

чтобы вы убедились в моих словах, эти два удивительных силача поднимут всю -
я повторяю - всю УДИВИТЕЛЬНУЮ И ВЕЛИКОЛЕПНУЮ, НЕПРЕВЗОЙДЕННУЮ И НЕЗАБЫВАЕМУЮ
ТРУППУ БРОДЯЧИХ АРТИСТОВ!
Вперед, демонстрируя мускулы и раскланиваясь, выступили две большие
выдры. Их трико, изукрашенные золотыми позументами, должны были производить
на сельских жителей неизгладимое впечатление, хотя кому-то они могли
показаться (и, надо признаться, вполне справедливо) слишком уж кричащими и
яркими. Итак, раскланявшись перед воображаемой публикой и показав несколько
упражнений, обе выдры приступили к делу. Они взяли скамейку за оба конца и,
пыхтя, как будто им ужасно тяжело, начали поднимать ее. На скамейке стояли
два крота, на одном из которых были надеты красные спортивные брюки,
украшенные блестками, а на другом - плащ и тюрбан темно-зеленого цвета. На
вытянутых лапах кротов в изящной позе лежала мышка, одетая в голубое платье
и с венком из искусственных цветов на голове. Балансируя на одной лапе, на
пояснице мышки стоял еж, его колючки все сплошь были украшены самыми разными
флажками, бантиками и какими-то брелочками, так что он походил на новогоднюю
елку, с которой почему-то забыли снять украшения после празднования Нового
года. Скамейка взлетала, как качели, все выше и выше, а на ней с риском для
жизни балансировала живая пирамида. Заяц Флориан подбадривал артистов
громким шепотом:
- Еще, еще выше! Вот так! Все стоят, не меняя позы! Спокойно, спокойно!
Еще выше! Да-да! Вот так!
Борракуль и Элахим артистично отдувались в такт, показывая, как им
тяжело раскачивать скамейку у себя над головами. Внезапно Борракуль истошно
завопил:
- Аааааааа!
Он выпустил из лап свой конец скамейки и схватился за голову. На
полянке все возмутилось: кричали артисты, свалившиеся со скамейки - стройная
пирамида превратилась в кучу-малу, - стонал Борракуль, не отнимая лап от
головы, бегал вокруг осрамившейся труппы разъяренный Флориан. Он ругал
Борракуля, который теперь лежал на земле придавленный скамейкой:
- Великие сезоны! Ты, неуклюжий короткохвостый болван! Во имя всех
колбас и сосисок, с чего это ты отпустил скамейку?
Покрасневший Борракуль с трудом проговорил:
- Потому что этот ужасный мышонок запустил в меня камнем из пращи!
Флориан Даглвуф Вилфачоп выпрямился во весь свой немаленький рост и,
поставив уши торчком, завопил:
- Да что же это такое? Давно пора проучить этого маленького негодяя!
Шалопай! А ну-ка вылезай из фургона сию же минуту! Я сказал, выходи
немедленно! Да-да!
Флориан уже решительно шагнул вперед, когда маленькая мышка в голубом
платье преградила ему путь к фургону в лучших театральных традициях. Вытянув
одну лапку вперед, а другую положив на грудь, там, где, по ее
представлениям, помещалось сердце, она продекламировала:
- О, господин Флориан, сэр! Умоляю вас, не обижайте безобидного малыша!
Я уверена - у вас доброе сердце, и если сейчас вы поддадитесь гневу, то
потом долгие годы вы будете переживать, вспоминая о том, как несправедливо
вы обошлись с таким малышом. Прислушайтесь к мольбам матери, не наказывайте
невинную крошку! Умоляю вас, пощадите его!
Еж Остроигл горько усмехнулся, сдирая со своих колючек измятые